…бой был неизбежен. В 19:28 сигнальщики спустили голландский флаг, и на гафеле взметнулась черная свастика. В тот же миг замаскированные пушки «Корморана» открыли огонь по противнику. Смертельно раненный «Сидней» успел всадить в бандита всего восемь снарядов и, объятый пламенем от носа до кормы, растаял на горизонте.

После боя фашисты долго хвалились, как их гражданское судно за считанные минуты разделалось с боевым кораблём. Вот только сюжет у этой сказки более прозаичен. “Корморан” был настоящей плавучей цитаделью, с подготовленной командой и безумным количеством вооружения на борту. Такой корсар ничуть не уступал по огневой мощи и большинству характеристик военным кораблям. А иначе как бы он смог потопить австралийский крейсер?

Главный калибр торгового судна составляли шесть 150-мм морских пушек 15 cm SK L/45, которые, как и на остальных рейдерах, были тщательно скрыты за металлическими листами нарочито высоких фальшбортов.

Для сравнения: любой эсминец той эпохи нес четыре-пять универсальных орудий гораздо меньшего калибра (114…130 мм). Так кто из них боевой корабль?

О системе управления огнем до сих пор известно немного. Имеются сведения о том, что стандартным для всех рейдеров было наличие 3-метрового дальномера в надстройке. “Корморан”, помимо него, располагал еще двумя артиллерийскими дальномерами с базой 1,25 метра.

Даже с учетом не самого эффективного расположения части артиллерии в казематах, при котором на один борт могли стрелять не более 4-х орудий, огневая мощь “Корморана” была достаточна, чтобы драться “лицом к лицу” с любым легким крейсером постройки 1930-х гг. (где понятие “легкости” определялась не размерами корабля, а ограничением главного калибра в шесть дюймов).

Стоит заметить, что в случае битвы крейсерам союзников пришлось бы первыми идти на сближение, при этом рейдер также находился бы вне зоны обстрела части башен ГК. А искусственные ограничения при постройке крейсеров 30-х гг. привели к тому, что их броня совершенно не держала шестидюймовые снаряды. Они были такими же “картонными”, как и “мирный” сухогруз. Для точной идентификации которого требовались долгие часы, в то время как рейдер был готов в любой момент открыть огонь по противнику.

Смертельно опасный “незнакомец”!

В носовой части, открытая всем ветрам, стояла замаскированная универсальная установка калибра 75 мм. Рядом, повсюду, были расставлены зенитные автоматы. Ничего необычного. Зенитное вооружение типичного крейсера или эсминца начального периода ВМВ. Пять 20 мм “Флак 30” с темпом стрельбы 450 выстр./мин., подкрепленные двумя 37-мм скорострельными противотанковыми PaK36 (по стечению обстоятельств, установленными взамен 37-мм автоматических зениток). Запланированный изначально радар из-за поломок пришлось также оставить на берегу.

Схема размещения оружия на «Корморане»

Пока гремели залпы артиллерийских орудий, к цели неслась новая порция смерти, раздвигая скользким корпусом толщу морской воды. Шесть торпедных аппаратов калибра 533 мм (два двухтрубных на верхней палубе и два подводных, в кормовой части рейдера) с боезапасом 24 торпеды.

Это еще не все. В арсенал “Корморана” также входили 360 якорных мин типа EMC и 30 магнитных мин TMB. Два гидросамолета “Арадо-196” для ведения разведки в океане и скоростной катер типа LS-3 “Метеорит” для проведения торпедных атак и скрытной постановки минных заграждений у входа во вражеские порты.

Экипаж - 397 отчаянных головорезов (в 10 раз больше, чем на обычном сухогрузе!) и командир Дитмерс, девизом которого было “Нет безвыходных ситуаций - есть люди, которые их решают”. Вот такой весёлый “торгаш”.

«Сражение показало, с каким мастерством неприятельские суда изменяют свой внешний вид и с какой дилеммой приходится сталкиваться капитану крейсера, пытающегося его разоблачить. Опасность, которой подвергается крейсер, подходя к такому кораблю слишком близко и с направления, удобного для орудийной и торпедной стрельбы, очевидна - рейдер всегда обладает тактическим преимуществом неожиданности», - вспоминал кэптэн Роскилл, командир крейсера “Корнуолл”, которому при большом везении удалось вычислить и уничтожить аналогичный рейдер “Пингвин”. При этом крейсер в какой-то момент сам оказался на волоске от гибели: один из шестидюймовых снарядов “Пингвина” перебил ему рулевое управление.

Из показаний советских офицеров, оказавшихся на борту рейдера “Комет”:

«Германский пароход „Комет“ - команда из 200 человек (на самом деле - 270), труба переделанная, борта двойные, командный мостик бронированный. Имеет прекрасно оборудованную радиостанцию, круглые сутки, не снимая наушников, сидят 6 радистов. Седьмой человек из радистов не слушает сам, он имеет чин офицера. Мощность передатчика обеспечивает прямую радиосвязь с Берлином».

В августе 1940 года рейдер “Комет” (оперативный код Кригсмарине HKS-7, в сообщениях британской разведки “Рейдер B”) был тайно проведен прямо в тыл англосаксам Северным морским путём. В пути корсар был успешно замаскирован под советский “Семён Дежнёв”, а после прорыва в Тихий океан, на какое-то время прикинулся японским “Манийо-Мару”.

«…фотографировали непрерывно берега, фотографировали все объекты, которые только встречали на своем пути. Фотографировали острова, мимо которых проходили, около которых стояли, фотографировали мыс Челюскина, фотографировали ледоколы, под проводкой которых шли. При малейшей возможности делали промеры глубин; высаживались на берег и фотографировали, фотографировали, фотографировали… радиослужба рейдера практиковалась в перехвате и обработке радиопереговоров между кораблями и ледоколами ЭОН».

Не случайно за тот поход командир рейдера капитан цуз зее Эйссен был представлен к званию контр-адмирала. Полученные данные о навигационных условиях на трассе Севморпути были позднее использованы экипажами немецких подлодок и при прорыве “Шарнхорста” в Карское море (операция “Ход конём”, 1943 г.).

Замаскированные пушки, фальшивые борта и грузовые стрелы. Стяги всех государств мира. Катера и авиация.

Тот австралийский крейсер был обречен с самого начала. Даже если бы его командир оказался чуть опытнее и осторожнее, даже если бы он не приближался на милю к досматриваемому судну, исход боя все равно выглядел однозначным образом. Возможно, изменилась бы лишь очередность гибели - первым тонул “Корморан” со всем экипажем, который все равно успевал нанести смертельные раны “Сиднею”.

Вышеупомянутый крейсер “Корнуолл” имел хотя бы калибр 203 мм, был крупнее и покрепче “австралийца”. Несчастный же HMAS Sydney (9 тыс. тонн, 8 х 152 мм) оставался вообще без всяких шансов на выживание при встрече с мирным германским “торгашом”.

Отставание в скорости от крейсеров и эсминцев искупалось колоссальной дальностью плавания, недостижимой для боевых кораблей, с их мощными и “прожорливыми” ГЭУ. Благодаря экономичной дизель-электрической установке, “Корморан” был способен обогнуть Земной шар. При том 18 узлов - не так уж и мало, с учетом того, что военные корабли редко развивали на практике выше 20…25 узлов. На полном ходу резко возрастает расход топлива и быстро “убивается” ресурс.

…“Корморан”, “Тор”, легендарный “Атлантис”, ставший самым результативным надводным кораблем Кригсмарине (за 622 дня рейдерства им было потоплено 22 судна, общим тоннажем 144 000 брутто-регистровых тонн). А погиб глупо - патрульный самолет крейсера “Девоншир” появился над ним в момент заправки рейдером немецкой подлодки. В тот же миг британцам открылись все карты. Тяжелый крейсер немедля уничтожил “мирного торговца”, растерзав «Атлантис» из своих восьмидюймовых орудий. Увы, такая удача случилась лишь однажды. Упомянутые «Тор» и «Комет» натворили бед и, избежав всякого возмездия, благополучно вернулись в Германию.

Исключительно грозные и универсальные боевые единицы. “Призраки океанов”. Вечные странники-одиночки, убивавшие любого, кто встречался на их пути. Способные до неузнаваемости изменять свой облик и сражаться в любой из климатических зон. С любым возможным снаряжением, от саней и лыж до тропической униформы и безделушек для обитателей островов Тихого океана. С мощным вооружением, связью, всем необходимым для активных боевых действий, ведения коварных “радиоигр” и скрытной разведки.

И Атлантика, и Тихий, и Индийский океаны впитали в себя отражения панического радиосигнала «QQQ», который торопливо выбивала рука радиста в радиорубке, разносимой огнём рейдера. Они впитали в себя это кровью и плотью, мёртвыми корпусами сотен судов, ставших жертвами неизвестных судов. Приходящих “ниоткуда” и уходящих в “никуда”.

Первым этапом перевооружения стало планирование. В нейтральных портах требовалось организовать некую структуру, которая на случай войны могла бы закупать местные припасы и, грузив их на немецкие торговые суда, выводить эти суда в море через возможную неприятельскую блокаду с целью снабжения продовольствием рейдеров, лишенных возможности заходить в свои воды. В дополнение к этому обязанностью отделений этой организации, которые немцы называли «этапами», должно было стать снабжение рейдеров и немецких военно-морских чинов всевозможными разведданными, касающимися коммерции и судоходства, которые могли бы им в принципе пригодиться. Более того, предполагалось, что агенты «этапов» – в мирное время неоплачиваемые добровольцы – будут осуществлять также мелкие операции войны экономической. В основном имелась в виду манипуляции деятельностью местной биржи через распространение слухов.

В 1928 году главнокомандующим германским военно-морским флотом был назначен адмирал Эрих Редер. Он занимал эту должность вплоть до 1943 года, когда ушел в отставку из-за принципиального несогласия с Гитлером в вопросе использования надводных судов для поддержки операций подводных лодок против торгового судоходства союзников. Именно Редер занимался восстановлением немецкого ВМФ и планированием его стратегии во Второй мировой войне. Во время Первой мировой войны он отличился, находясь в штабе адмирала Хиппера, командовавшего линейными крейсерами «Флота открытого моря» во время Ютландского сражения, и на главный пост ВМФ пришел с вполне определенными представлениями о крейсерской войне. В частности, он написал первые два тома официальной германской истории морских войн, в которых рассматривались крейсерские операции в иностранных водах, и это, вероятно, помогло ему окончательно оформить свою позицию. Через три года после того, как началось планирование «этапов», в военно-морском бюджете на их финансирование стали тайно выделяться средства.

В 1934 году, также тайно, были выделены деньги на строительство четырех вспомогательных крейсеров (замаскированных под торговые суда), но эти корабли не были построены, поскольку немецкая армия соглашалась выделить ВМФ для их вооружения всего 24 пушки калибра 5,9 дюйма. Это вызвало в военно-морских кругах горькие шутки на тему «пушки или масло». Говорили, что Герингу досталось масло, армии – пушки, а ВМФ не получил ничего.

Редер пытался добиться постройки этих фальшивых торговых судов, так как считал, что, пока у Германии и ее союзников нет баз, они не смогут использовать в качестве рейдеров обычные военные суда. Рейдеры необходимо будет маскировать под грузовые суда, так как опыт Первой мировой войны показал, что лайнеры, используемые в этом качестве, слишком заметны, особенно с воздуха.

В 1934 году Редеру не удалось добыть пушки для своих четырех судов. В результате в 1939 году у немецкого ВМФ не готовился вступить в строй – не строился и не переоборудовался – ни один вспомогательный крейсер; однако во время сентябрьского кризиса 1938 года успешно прошла генеральная репетиция системы «этапов».

За неимением вооруженных торговых рейдеров в начале Второй мировой войны Редеру все же пришлось положиться на военные суда. В соответствии с этим, непосредственно перед нападением на Польшу, в море были отправлены «карманные» линкоры «Дойчланд» и «Адмирал граф Шпее». По внешнему виду в них сразу можно было опознать немецкие суда, зато дизельные двигатели давали им возможность долго действовать в открытом море без пополнения запасов топлива.

Если немцам явно не хватало надводных рейдеров, то британский и французский ВМФ были совершенно не способны защитить торговые суда союзников от тех рейдеров, которым все же удалось выйти в море. Такую защиту могла обеспечить только система конвоев на всех основных торговых путях, но достаточного количества крейсеров для сопровождения конвоев просто не существовало в природе.

Единственной возможной альтернативой конвоям было: во-первых, патрулирование узлов коммуникаций, через которые непременно должны проходить судоходные маршруты и которые не было никакой невозможности обойти; во-вторых, организация движения судов по разным, постоянно изменяющимся маршрутам, означавшая, что торговые суда должны тратить дополнительное топливо и время на обход районов, в которых предполагалось присутствие рейдеров. Наконец, были созданы поисковые группы из линкоров, крейсеров и авианосцев, которые могли бы перехватывать рейдеры, когда становился известен район их операций. Всего в первые месяцы войны было сформировано девять таких смешанных британско-французских групп; в них вошли 4 линкора, 14 крейсеров и 5 авианосцев. Всего британские и французские силы на тот момент насчитывали 23 линкора и 8 авианосцев. Таким образом, как мы видим, на борьбу с двумя рейдерами – «карманными» линкорами – в то время уходили значительные силы союзников. Это ясно показывает серьезность ситуации, в которой могли оказаться союзники, если бы Гитлер дал Редеру время для развития первоклассного надводного флота, о котором тот просил.

Редер рассчитывал, что к 1944–1945 годам его силы будут готовы, и планировал операции с их участием исключительно как широкомасштабную крейсерскую войну при поддержке флотилии из более чем ста подводных лодок. Для надводной войны, согласно планам Редера, предполагалось иметь следующие суда:

6 линкоров водоизмещением по 56 000 тонн с восемью 16-дюймовыми пушками;

2 линкора по 42 000 тонн с восемью 15-дюймовыми пушками;

2 линкора по 31 000 тонн с девятью 11-дюймовыми пушками;

3 линейных крейсера по 31 000 тонн с шестью 15-дюймовыми пушками;

3 «карманных» линкора по 14 000 тонн с шестью 11-дюймовыми пушками;

2 авианосца по 20 000 тонн, с 40 самолетами на борту;

8 тяжелых крейсеров по 14 000 тонн с восемью 8-дюймовыми пушками;

9 легких крейсеров по 6000–8000 тонн с восемью или девятью 5,9-дюймовыми пушками, а также эсминцы и другие легкие суда.

Эти суда предполагалось разделить на три группы. Небольшие линкоры «Бисмарк», «Тирпиц», «Шарнхорст» и «Гнейзенау» должны были оставаться в немецких водах и связывать часть британского флота, в то время как линейные крейсеры, «карманные» линкоры, крейсеры и авианосцы должны были выходить в море в качестве рейдеров для охоты за торговыми судами. Ожидалось, что британские тяжелые корабли и крейсеры будут направлены на охоту за рейдерами и сами превратятся при этом в объект охоты для 56 000-тонных линкоров, работающих двумя группами по три в каждой.

Перейти от этих грандиозных планов к ситуации, когда германский военно-морской штаб (SKL или Seekriegsleitung) контролировал передвижения всего лишь двух «карманных» линкоров, было тяжелым отрезвлением, однако Редер, ограничившись лишь посланием протеста, приступил к работе. Необходимо было вести войну имеющимися средствами.

Он нуждался и в кораблях, и в базах. Что касается баз, то Редер рассчитывал на то, что его корабли смогут действовать из русских, итальянских (восточноафриканских) и японских портов, хотя все эти страны на тот момент были нейтральны. Использование этих портов избавило бы его суда от необходимости снова и снова пересекать линию британской блокады, протянувшуюся от Шотландии до Норвегии, каждый раз, когда им нужно было выйти в океан или вернуться в порт. Британскую блокадную линию составляли примерно 25 вооруженных лайнеров; с началом войны их заменили аналогичными военными судами и направили на грузовые линии.

Лишь только началась война, немцы приступили к переоборудованию некоторого количества торговых судов в рейдеры. Действия именно этих судов освещаются в настоящей книге. Как уже говорилось, всего их было девять; еще один не смог пройти через Ла-Манш, а еще два были переоборудованы, но так и не вышли в море. Может показаться удивительным, что из всего торгового флота, насчитывавшего в 1939 году 250 судов вместимостью от 5000 до 10 000 брт, в рейдеры было переоборудовано всего десять судов, однако, как мы увидим, для успешного превращения в рейдеры суда должны были обладать особыми качествами. Однако даже из числа переоборудованных судов далеко не все ими обладали.

Переоборудование первого судна было закончено только в конце марта 1940 года. Чуть позже стало ясно, что вооруженным торговым рейдерам придется, по крайней мере в первое время, заменить большие военные корабли, а не усилить задействованный в Норвежской кампании флот. В ее ходе пострадали «Шарнхорст» и «Гнейзенау», а тяжелый крейсер «Блюхер» – судно серии с «Адмиралом Хиппером» и «Принцем Ойгеном» – был потоплен.

Первая зима войны была отмечена только походами «Адмирала графа Шпее» и «Дойчланда», а также вылазкой «Шарнхорста» и «Гнейзенау», в ходе которой был потоплен переоборудованный из торгового судна крейсер «Равалпинди». К началу второй военной зимы ситуация успела уже совершенно измениться, хотя к этому моменту рейдеры успели потопить всего 11 судов общей вместимостью 59 000 брт. Падение Франции и вступление Италии в войну привели к тому, что силы Британии были напряжены почти до предела. Большая часть линкоров, а с ними и множество других судов, которые прежде действовали против рейдеров в открытом море, были отозваны и направлены в Средиземное море. Что касается защиты судов на морских линиях, то максимальным приоритетом стали пользоваться конвои с войсками. В опасных водах Северной Атлантики эти конвои обеспечивались полной защитой, то есть их на всем протяжении пути сопровождали тяжелые военные корабли, способные заставить любой рейдер держаться подальше. Конечно, это имело значение, но, с другой стороны, конвои, перевозившие продовольствие и военные материалы, оставались практически без охраны. Им приходилось полагаться в основном на силы прикрытия и поисковые группы.

В самый тяжелый период войны морские силы Британии были столь недостаточны, что для Северной Атлантики, флота метрополии и соединения Н (Force Н) в Гибралтаре нашлось всего два авианосца и пять крейсеров. Если североатлантические конвои с войсками были более или менее защищены, то для защиты всех остальных конвоев с войсками по всему миру имелись один линкор класса R (устаревший), восемь крейсеров и один вооруженный торговый крейсер. На долю же всех торговых конвоев оставались еще один линкор класса R и горстка вооруженных торговых крейсеров. На практике это означало, что суда вынуждены были идти или вовсе без охраны, или в составе караванов с совершенно неадекватным сопровождением. Мы увидим, что почти каждое из 130 с лишним потопленных торговыми рейдерами судов шло в одиночестве, полагаясь только на собственную удачу. Примером того, что могло произойти во втором случае, может служить событие, имевшее место в ноябре 1940 года, когда в океан вышел «карманный» линкор «Адмирал Шеер». Он первым из германских тяжелых кораблей начал действовать в Мировом океане после того, как десятью месяцами раньше был уничтожен однотипный линкор «Граф Шпее».

23 октября «Шеер» под командованием капитана Кранке вышел из Кильского канала через шлюз Брюнсбюттеля в Северное море и под прикрытием тумана обогнул север Исландии. После этого он был готов к выполнению одного простого приказа, получаемого капитаном: «Нападать на североатлантические конвои».

Германская военно-морская разведка сообщила «Шееру», что 27 октября из Галифакса домой вышел большой конвой, и «карманный» линкор поспешил на перехват. Во второй половине дня 5 ноября конвой НХ-84 был замечен с линкора. Конвой состоял из 37 судов в сопровождении вооруженного торгового крейсера «Джервис-Бей» под командованием капитана Королевского ВМФ Э.С.Ф. Фиджена.

Уже темнело, когда «Шеер» пошел в атаку. Это было большое, быстрое и бронированное судно с шестью 11-дюймовыми и восемью 5,9-дюймовыми орудиями, оборудованное современными приборами управления огнем. Противостоял же ему медленный, не имевший ни грамма брони «Джервис-Бей» с устаревшими 6-дюймовыми пушками, управлявшимися совершенно примитивным образом.

Заметив врага, капитан Фиджен сразу же проинформировал адмиралтейство о нападении и приказал конвою рассеяться. Он полным ходом устремился навстречу врагу, одновременно устанавливая перед судами конвоя дымовую завесу. Фиджен надеялся задержать «Шеер» и дать возможность своим подопечным раствориться в темноте. Что же до схватки между его судном и рейдером, то капитан прекрасно сознавал, что результат у нее может быть только один.

«Шеер» открыл огонь с расстояния 18 000 ярдов – далеко за пределами досягаемости орудий «Джервис-Бея», сразу же накрыл противника огнем и не прекращал бомбардировки. Не прошло и часа, а британский корабль уже пылал с носа до кормы. Всякое управление огнем прекратилось, хотя действовавшие еще орудия продолжали самостоятельно вести огонь. В 20.00 «Джервис-Бей» затонул, унеся с собой 200 офицеров и матросов вместе с капитаном. Тем временем «Шеер» на максимальной скорости пустился в погоню за рассеявшимися торговыми судами, но уже было темно, и суда трудно было отыскать. Кроме того, у рейдера оставалось мало времени, ведь Кранке знал, что «Джервис-Бей» сообщил о нападении, и очень скоро могли появиться самолеты и крупные военные корабли. Он так торопился, что сумел отыскать и потопить лишь пять из тридцати семи судов каравана. Одним из кораблей, которым удалось добраться до Соединенного Королевства, был танкер «Сан-Деметрио». Снаряды рейдера подожгли танкер, и экипаж покинул его на шлюпках. Позже одна из шлюпок с экипажем танкера под командованием второго помощника вернулась к горящему судну. Моряки потушили огонь и с триумфом привели танкер домой, в Соединенное Королевство.

Для того чтобы потопить 47 000 брт корабельного тоннажа, «карманному» линкору пришлось потратить треть боеприпасов для орудий главного калибра и половину боеприпасов для вспомогательных орудий.

Тем не менее это событие оказалось чуть ли не катастрофой для североатлантических конвоев. Вся система оказалось дезорганизованной на двенадцать суток; и в течение целой недели в Британию не прибыло ни одного каравана судов. Это стало самым длинным перерывом в прохождении конвоев за все время войны. Было потеряно значительное количество судовой грузоподъемности и времени; пять недель поисковые группы напрасно бороздили море в поисках рейдера, однако тот был уже в Индийском океане. Наконец, после встречи с несколькими вооруженными торговыми рейдерами и снабжавшими их горючим танкерами, «Шеер» вернулся в Германию. Поход продолжался 161 день; было потоплено 16 судов общим тоннажем 99 000 брт.

После получения обнадеживающих новостей о нападении «Шеера» на конвой НХ-84 в Атлантику был также направлен тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер». На нем, в отличие от «Шеера», стояли не дизели, а турбинные двигатели, а это означало, что ему требуется в два с половиной раза больше топлива. Кроме того, турбины «Адмирала Хиппера» нового типа работали плохо. Быстро выяснилось, что этот великолепный с виду огромный корабль ненадежен, если в пределах 600 миль от него нет вспомогательного судна. Однако в канун Рождества в 700 милях к западу от мыса Финистерре с крейсера был замечен конвой, перевозивший войска. «Адмирал Хиппер» последовал за конвоем, а ночью атаковал его торпедами. Все торпеды прошли мимо, а сам крейсер отогнали крейсера сопровождения, «Бервик» и «Бонавенчер». Двумя днями позже «Адмирал Хиппер» вошел в Брест, где и оставался до 1 февраля, когда вновь отправился в Атлантику. В 200 милях к востоку от Азорских островов крейсер обнаружил медленно движущийся караван без сопровождения, направлявшийся во Фритаун, и потопил семь из девятнадцати судов. Это произошло 12 февраля. Двумя днями позже «Адмирал Хиппер» вернулся в Брест, поскольку его капитан был обеспокоен состоянием двигателей, недостатком топлива и боеприпасов.

Именно в феврале 1941 года рейдеры – и военные корабли, и вооруженные торговые суда – действовали наиболее активно. В тот момент в море находились два линкора – «Шарнхорст» и «Гнейзенау», – а также «Шеер», «Хиппер» и шесть из переоборудованных в рейдеры торговых судов.

«Шарнхорст» и «Гнейзенау» в двухмесячном совместном походе расправились с 22 судами общим тоннажем 115 622 брт. В начале похода их чуть не перехватил флот метрополии, затем оба линкора вышли на маршрут конвоев, направившихся в Галифакс. Для пополнения запасов топлива они несколько раз встречались в арктических и субарктических зонах с высланными им навстречу танкерами.

8 февраля рейдеры обнаружили конвой НХ-106, однако линкору «Резолюшн» удалось отогнать их. Адмирал Лютьенс не захотел рисковать своими кораблями. Он опасался, что 15-дюймовые орудия устаревшего британского линкора смогут нанести им серьезный ущерб. Напрасно Хофманн, капитан «Шарнхорста», предлагал атаковать британский линкор, с тем чтобы «Гнейзенау» в это время расправился с незащищенными торговыми судами. Однако Лютьенс, вскоре после этого погибший на «Бисмарке», не мог избавиться от мысли, что даже сравнительно небольшой ущерб может означать выход из строя или потерю одного из его больших кораблей, да еще так далеко от какой бы то ни было дружественной базы.

После этой неудачи Лютьенс направился дальше на запад. Он считал, что ближе к американскому побережью британские конвои рассыпаются, что дает возможность легко атаковать одиночные незащищенные суда. В самом деле, были обнаружены и потоплены пять таких судов, но затем была поднята тревога, и германские линкоры ушли дальше к югу. Там они встретили еще один британский конвой, снова под защитой единственного линкора – «Малайи». И вновь не напали по той же причине, что и при встрече с «Резолюшн».

После дозаправки Лютьенс вновь вернулся на маршрут в Галифакс и вновь легко потопил несколько неохраняемых торговых судов из конвоев, распущенных из-за нехватки кораблей сопровождения.

После очень короткой встречи с британским линкором «Родней», гонявшимся за ними, как и большая часть флота метрополии, два германских корабля вновь вернулись в Брест. Там они намеревались дождаться, когда готов будет выйти в море «Бисмарк». После этого три корабля должны были вместе действовать против североатлантических конвоев.

Это была кульминация деятельности крупных германских надводных военных кораблей, и Редер был доволен их работой.

«Решительная наступательная война против торговых судов – единственный путь к завоеванию Британии, – заявил он 25 июля 1941 года. – Возможно, постепенно германские надводные силы будут уничтожены, но это не должно помешать им действовать против транспортного судоходства».

Потери, о которых говорил Редер, начались с потоплением «Бисмарка»; вскоре после этого Королевские ВВС заперли в Бресте «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Линкоры не могли покинуть французские воды вплоть до знаменитого прорыва их через Ла-Манш в феврале 1942 года.

Налет Королевских ВВС на Брест вызвал временное затишье в действиях тяжелых военных кораблей, продолжавшееся с момента затопления «Бисмарка» до завершения строительства «Тирпица». Дополнительным препятствием к активному использованию больших судов стало то обстоятельство, что к концу декабря 1941 года в Германии сложилась очень тяжелая ситуация с жидким топливом, поскольку импорт нефти из Румынии практически прекратился. Германские заводы по выпуску синтетического топлива справлялись с производством бензина для люфтваффе и дизельного топлива для подводных лодок, но производство мазута для больших кораблей – совсем другое дело. Редер вынужден был ввести жесткую систему нормирования. В результате «Тирпицу» пришлось всю свою жизнь, за исключением очень редких вылазок, скрываться в норвежских фьордах.

С этого момента надводная война против судоходства союзников велась исключительно вооруженными торговыми рейдерами, а тяжелые германские корабли лишь связывали крупные силы союзников, последние должны были непрерывно наблюдать за ними, до тех пор пока в ноябре 1944 года «Тирпиц» не был потоплен самолетами Королевских ВВС.

Вот что пишет в «Британской официальной истории войны на море» капитан Королевского ВМФ С.В. Роскилл о походе «Шарнхорста» и «Гнейзенау»:

Эти корабли «…на некоторое время полностью сорвали график наших атлантических конвоев с серьезными последствиями для импорта жизненно важных товаров. Их набеги вынуждали нас широко рассеивать и без того недостаточные военно-морские ресурсы… Их поход был искусно спланирован, хорошо скоординирован с движением других рейдеров и успешно обеспечивался их судами снабжения, специально направляемыми для этой цели».

По этим комментариям легко себе представить, какой ущерб могли нанести большие корабли, если бы выходили в море.

К тому времени, когда «Шарнхорст» и «Гнейзенау» удалось запереть в порту, в море находилось шесть торговых рейдеров, и еще один успел уже вернуться в Германию после успешного похода.

Первые шесть рейдеров вышли в море между 31 марта и 9 июля 1940 года. Это «Атлантис», «Орион», «Виддер», «Тор», «Пингвин» и «Комет». Эти суда называют «рейдерами первой волны».

Седьмой рейдер, «Корморан», отплывший 3 декабря 1940 года, стал первым судном «второй волны». За «Кормораном» последовали «Штир», «Михель», «Комет» (потопленный в начале своего второго похода), «Тор» (второй поход) и, наконец, «Того» (который так и не прошел дальше Булони).

Кроме того, были подготовлены к отплытию еще два рейдера, но эффективность воздушного и морского наблюдения союзников была уже настолько высока, что после того как «Того» не удалось вырваться, план был оставлен. Это были «Ганза» (бывший британский «Гленгарри») и «Кобург» (бывший голландский «Амерскерк»).

1914–1918 гг.

История операций германских надводных рейдеров во время Первой мировой войны послужила ценным источником информации для Редера и его офицеров во втором раунде их схватки с Британией за господство на море. Из нее и сегодня можно почерпнуть немало ценного. Эскадра Шпее обогнула полмира и нанесла по пути поражение британской эскадре. Кроме эскадры Шпее, особо отличились шесть судов. Первыми – как по времени, так и по значению – являются «Гебен» и «Бреслау», чей поход в Дарданеллы в 1914 году привело к вступлению Турции в войну против союзников. В результате прямые коммуникации между союзниками и Россией были разорваны, и русские не смогли получать оружие и боеприпасы, сражаясь против немцев кулаками, палками и камнями. Из-за необходимости восстановления коммуникаций была предпринята потерпевшая неудачу военная операция в Дарданеллах. За этим последовал еще один год безнадежной борьбы, а затем коллапс, приведший к большевистской революции.

Следующим следует назвать «Кенигсберг». Отряд из примерно восьмидесяти британских военных судов загнал его в верховья находящейся в Немецкой Восточной Африке реки, в результате чего команде пришлось затопить свое судно. Экипаж и пушки были спущены на берег и продолжили кампанию совместно с имевшимися там германскими сухопутными силами. Позднее они действовали в Немецкой и Британской Восточной Африке и Родезии, а также в португальских и бельгийских владениях. Остатки германских морских и сухопутных сил под командованием генерала фон Леттова-Форбека сдались только через две недели после германской революции и подписания перемирия в Европе.

В следующей главе мы увидим, что Рогге – самый успешный капитан немецкого рейдера Второй мировой войны – много думал об этой кампании. В случае если бы его судно оказалось не в состоянии продолжать свою деятельность в качестве рейдера, он намеревался отвести его в какое-нибудь британское владение, высадить там своих людей и как можно дольше самостоятельно продолжать войну.

«Гебен» и «Кенигсберг» и сегодня преподают нам ясный урок. Если один-два больших русских корабля придут в некоторую стратегически важную точку, где и без того существует сильное коммунистическое движение, и доставят туда оружие и техническую помощь, то это может вызвать всевозможные последствия – от мелких конфликтов до полномасштабной военной кампании. Все это может оказаться крайне неприятным, если не крайне опасным, для западных союзников. Если такое событие произойдет, то сами корабли, по всей видимости, быстро будут потоплены. Такая потеря, однако, может считаться оправданной, если в результате удастся дать старт достаточно крупной диверсионной операции.

Следующим, после ухода «Гебена» и «Бреслау», прославился германский военный корабль «Эмден» – сравнительно тихоходный и слабо вооруженный легкий крейсер. Стоило ему появиться в Индийском океане, как морская торговля в регионе почти прекратилась. Тогда, как и во время Второй мировой войны, самые тяжелые потери почти всегда были связаны не с гибелью судов или захватом их рейдером, а с задержками, вызванными прекращением судоходства, с необходимостью организации конвоев и обеспечения эскорта.

Эти потери не были только финансовыми. Жизненно важные товары не прибывали в порты союзников, поскольку суда с ними не могли выйти в море. Задержки и движение обходными путями приводили к тому, что в некоторых случаях для работы, которую в обычных обстоятельствах могли бы выполнить четыре судна, приходилось выделять шесть. Таким образом, два дополнительных судна, по крайней мере временно, можно было практически считать потерянными, поскольку их невозможно было использовать для других целей. Обеспечивать конвои тяжелым боевым сопровождением в Первую мировую войну, особенно в первые ее месяцы, было так же отчаянно трудно, как и во Вторую. Основные силы британского флота должны были находиться в постоянной готовности отреагировать на полномасштабную вылазку германского флота, но британский флот практически никогда не был в состоянии действовать в полном составе. В любое время некоторые суда стояли на переоснащении или ремонте – примерно одно из пяти, и лишь в том случае, когда британцы не терпели серьезных неудач, что тоже было возможно в любой момент и действительно иногда происходило.

В момент начала войны соотношение сил по дредноутам между британским и германским флотами в собственных водах было таково, что британцы мало чем могли пожертвовать. Отправка трех линейных крейсеров в Средиземное море для наблюдения за «Гебеном» и одного корабля в Тихий океан для защиты австралийских войсковых конвоев – для начала войны все это было достаточно серьезно. И позже четыре линейных крейсера в таких далеких друг от друга районах, как Тихий океан, Вест-Индия и Южная Атлантика, пытались изловить германскую эскадру рейдеров под командованием графа Шпее. Германские линейные крейсера предпринимали набеги на британские прибрежные города, а бороться с линейными крейсерами в то время могли только другие линейные крейсера.

После того как «Гебен» укрылся в турецких водах, а другие германские надводные военные корабли вне прибрежных вод Германии были потоплены или выведены из строя, немцы, как позже во время Второй мировой войны, переоборудовали в рейдеры торговые суда. Два таких судна – «Мёве» и «Вольф» – в трех долгих походах наглядно продемонстрировали, чего могут достичь суда такого типа.

Еще одно торговое судно, превратившееся после переоборудования в рейдер и добившееся блестящих успехов, – парусник «Зееадлер». Судно было оборудовано вспомогательным двигателем. Под командой знаменитого Люкнера оно, сея разрушения, обогнуло полмира и было остановлено только случайным рифом в южной части Тихого океана.

Роль «Гебена», пожалуй, самая важная из ролей, какие пришлось сыграть в истории одиночных кораблей в морских войнах. Все началось 28 июля 1914 года. Линейный крейсер стоял на рейде Хайфы, и его адмирал Сушон – командующий германским Средиземноморским дивизионом – вместе с большинством офицеров присутствовал на приеме, который давала в их честь местная немецкая колония. Адмирал получил сообщение, в котором говорилось об убийстве эрцгерцога Франца-Фердинанда. Первой в голову Сушона пришла мысль о возможной войне. Второй – о турбинах его корабля. Турбины находились в таком состоянии, что великолепный корабль был почти калекой – он мог развивать скорость всего в семнадцать узлов вместо расчетных двадцати семи.

«Гебен» прервал поход и вернулся на австрийскую военно-морскую базу Пола, где его ожидали инженеры и рабочие, присланные из Германии в ответ на просьбу Сушона. Стояли дни мертвого затишья, последовавшие за первым ошеломляющим шоком убийства. В эти дни долго копившееся в Европе напряжение наконец прорвалось, разрушив сложившийся международный порядок, который уже почти полвека, надеясь на лучшее, идя на компромиссы, чинили и латали. «Гебен» в те дни готовился к войне.

Еще до кризиса Сушон весьма подробно обсуждал вопрос о совместных операциях в случае войны против Франции или Франции и Британии с коллегами-адмиралами, командовавшими ВМФ Австрии и Италии – партнеров Германии по Тройственному союзу. В результате этих встреч Сушон сделал вывод, что помогать ему у итальянцев не хватает желания, а у австрийцев же возможностей. В случае войны ему придется заботиться о себе самому. Своим первоочередным долгом он считал помешать мобилизации французской армии, значительная часть которой находилась в Северной Африке. Эти войска французам необходимо будет как можно быстрее перевезти во Францию, чтобы они помогли остановить продвижение немцев на Париж.

Даже не закончив ремонта, Сушон покинул Полу и по Адриатике направился в Средиземное море. И вовремя! Уже начали одно за другим звучать заявления об объявлении войны. Одновременно он принял под свою команду, кроме «Гебена», единственное в своем дивизионе германское мореходное судно – легкий крейсер «Бреслау». Этот корабль был частью международных военно-морских сил, стоявших возле порта Дураццо для оказания поддержки королю Албании Вильяму Виду, которого великие державы выбрали недавно на этот пост без согласия как соседей Албании, так и самих албанцев. С развитием Сараевского кризиса международные силы распались. Последними ушли дружественные друг другу экипажи «Бреслау» и британского легкого крейсера «Глостер». Через две недели людям, служившим на обоих судах, вместе игравшим в водное поло, пришлось сражаться друг с другом.

На борту германского судна находились два офицера, которым суждено было подняться к вершинам профессиональной карьеры. Одним из них был сублейтенант Дёниц, позже главнокомандующий германским ВМФ и последний канцлер Третьего рейха, завершающий срок десятилетнего заключения в Международной военной тюрьме Шпандау как военный преступник. Вторым – соперник Дёница в борьбе за пост главнокомандующего германским ВМФ в 1943 году генерал-адмирал Карле, в то время лейтенант.

Международные силы покинули Дураццо почти одновременно с новым королем Албании, успевшим несколько дней поцарствовать на территории в несколько квадратных миль. Однако речь уже не шла о создании на Балканах – в надежде на сохранение тревожного, но все еще мира – маленького государства. Под вопросом было дальнейшее существование всех балканских государств и большинства государств Европы.

Сушон вышел в Средиземное море и направился на запад, туда, где обычно движутся французские конвои. В пути он получил предупреждение: вероятна война с Британией. Как уже говорилось, Британия в данное время держала в Средиземном море три линейных крейсера: «Индомитебл» («Неукротимый»), «Инфлексибл» («Несгибаемый») и «Индефатигебл» («Неутомимый»), в основном с целью разобраться с «Гебеном». Они были чуть старше, чуть тихоходнее и гораздо слабее защищены, чем германский крейсер, тогда, однако, казалось, что в паре они смогут одолеть флагман Сушона.

Французский средиземноморский флот в то время значительно превосходил британцев по количеству кораблей и их орудийной мощи, но здесь совсем не было крупных быстроходных кораблей, без помощи которых невозможно было перехватить и потопить «Гебен».

Сушон рассчитывал начать свою кампанию против французов бомбардировкой Бона и Филипвиля. Утром 4 августа он подошел к Бону, неся большой русский флаг. «Бреслау» же отправился к Филипвилю.

Оба корабля уже подошли к намеченным целям, когда из Берлина был получен приказ, предписывающий им идти к Дарданеллам. Сушон, однако, был настроен решительно. Сначала – бомбардировка.

Он поднял германский флаг и провел интенсивный обстрел. Французы, узнав, что немцы находятся на границе Западного Средиземноморья, отложили отплытие своих транспортов.

Тем же утром 4 августа, спешно уходя из алжирских вод по направлению к Дарданеллам, «Гебен» повстречал «Индомитебл» и «Индефатигебл». Произошло это примерно за двенадцать часов до того, как Британия объявила войну Германии. И германский адмирал, и старший британский морской офицер капитан Кеннеди напряженно думали, однако мысли их были далеки. Капитан Кеннеди решил, что, поскольку война не началась, его долг салютовать германскому адмиралу. Сушон же считал, что один из спешащих навстречу кораблей – флагман британского главнокомандующего адмирала сэра Беркли Милна. По рангу Милн был старше Сушона, так что салютовать должен был немец, но проблема состояла в том, что после бомбардировки орудия «Гебена» были заряжены боевыми снарядами, и крейсер просто не мог отдать салют вежливости. Мгновение Сушон думал, не просигналить ли британским кораблям и не объяснить ли ситуацию. Он отбросил эту мысль и тут же заметил, что ни один из крейсеров не несет адмиральского флага. Кеннеди тоже заметил, что на «Гебене» не поднят флаг Сушона. Призрачная проблема обмена салютами испарилась, и два командира оказались в очень странной и очень опасной ситуации.

Кеннеди запросил указаний из Лондона и одновременно пропустил «Гебен» мимо себя, в результате оказавшись между ним и французскими транспортами. Он не знал, что французы отложили отплытие каравана, хотя приказы из Лондона приходили к нему практически постоянно. Сначала он получил приказ атаковать немцев, если они нападут на французские суда, независимо от того, будет ли на этот момент официально начата война между Британией и Германией. Затем этот приказ был отменен. Кеннеди сообщили, что война начнется вот-вот и что он не должен упускать «Гебен» из виду.

Три корабля вместе двинулись на восток. «Гебен» шел первым, британцы – по обе стороны за ним. Двигатели всех трех судов были не в состоянии выдать расчетную мощность, но «Гебен» оказался чуть быстрее не только на бумаге, но и в действительности. Он медленно удалялся от британцев, и к моменту объявления войны между Британией и Германией был уже вне пределов видимости, возле Мессины. В нейтральной Италии «Гебен» намеревался загрузиться углем и встретиться с «Бреслау».

Оба германских корабля загружались углем в Мессине, в то время как разгорался итало-германский политический кризис, а одновременно с ним неофициальный праздник, организованный жителями города. Итальянцы кружили вокруг корабля в маленьких лодках и продавали все, что могли, включая цветистые рассказы о том, что немцы вот-вот будут уничтожены, – ведь известно, что у границы итальянских территориальных вод их ждет более сильная британская эскадра.

Немцы в отчаянной спешке, в почти тропическую жару загрузили уголь, отплыли и проскользнули мимо эскадры Милна, который не вполне осознал полученный приказ, предписывавший ему пройдя через Мессинский пролив – территориальные воды Италии – и преследовать противника. Вскоре после этого сэр Беркли Милн был отстранен от командования. Немцам удалось увернуться от британских линейных крейсеров, но существовала еще одна британская сила, способная, в принципе, перехватить их. Это была эскадра из четырех бронированных крейсеров – каждый из них меньше, слабее и медленнее «Гебена» – в сопровождении восьми эсминцев, под командованием контр-адмирала Трубриджа, стоявшая у входа в Адриатическое море. Трубридж, зная слабость своих судов, не стал сближаться с немцами, за что позже был отдан под трибунал и оправдан, но переведен на берег. Конечно, сразу после происшедшего стало ясно – как ясно и сегодня, – что, ввиду громадного ущерба, который способен был нанести «Гебен», Трубридж должен был атаковать. Он мог надеяться, что, даже в случае поражения крейсера, эсминцы, возможно, сумеют своими торпедами, по крайней мере, повредить германский линейный крейсер.

Этот неудовлетворительный инцидент имел последствия, которые оказали непосредственное влияние на войну против германских рейдеров на другом конце света. Одним из офицеров, приславших Трубриджу письма с выражением солидарности, был контр-адмирал Крэдок, командовавший тогда британским флотом в Южной Атлантике и охотившийся за эскадрой Шпее. В тот момент считалось, что с Дальнего Востока она направляется через Тихий океан в Атлантику и домой. Крэдок писал Трубриджу, что по отношению адмиралтейства к уходу «Гебена» ясно, что если сам он со своей значительно более слабой эскадрой встретит Шпее, то его долгом будет вступить с ним в сражение, независимо от того, будут ли у него при этом шансы на успех.

Именно это и произошло немногим позже в сражении при порте Коронель у побережья Чили.

Тем временем «Гебен» и «Бреслау», преследуемые одним только «Глостером», уходили по направлению к Дарданеллам. «Глостер» по размерам был не больше «Бреслау», и тяжелые орудия «Гебена» заставляли его держаться на расстоянии. Благодаря этому более быстрым германским судам ночью нетрудно было скрыться от британцев. После короткого боевого столкновения немцы добрались до Дарданелл и устремились к турецким батареям. Пушки кораблей были наведены на батареи, экипажи стояли на боевых местах. Позже Сушон говорил, что намерен был войти в проливы, даже если бы ему пришлось прорываться с боем. На самом деле необходимости в этом не возникло, поскольку германская военная миссия при турецкой армии сумела убедить Анвар-пашу позволить кораблям войти мирно. Все держалось в строжайшем секрете, так что дипломатические круги в Константинополе узнали об этом случайно. В город приехала американская туристка, дочь американского посла, и рассказала, что видела бой между «Глостером» и «Гебеном» с «Бреслау».

Германские суда почти сразу же были проданы, по крайней мере формально, турецкому ВМФ, но при этом на них остались прежние немецкие офицеры и команда. Чтобы суда были больше похожи на турецкие – а для этого мало было поднять красный флаг с белым полумесяцем, – половине команды было приказано носить фески. К несчастью, первый комплект фесок, взятый на борт с какого-то немецкого торгового судна, оказался немодного и, главное, не турецкого фасона. Появившись на головах моряков, эти фески вызвали большой скандал.

Сразу же после прихода германских судов в Константинополь началась подготовка Турции к войне с союзниками. В ней активно участвовали сами суда, их экипажи и немецкие специалисты, пробравшиеся в Константинополь в штатском через нейтральные балканские страны. Сделать нужно было очень много.

В первую очередь нужно было учесть, что турецкий ВМФ только что потерял два своих самых больших судна – два линкора самого большого размера и мощи, построенные в Британии. Часть средств на их постройку была собрана по подписке, и тысячи беднейших людей Турции добровольно или же иным порядком внесли в это предприятие свои деньги. Когда вероятность войны стала очевидной, оба корабля были конфискованы и переданы британскому ВМФ. Как уже указывалось, численное преимущество британского линейного флота над германским не внушало оптимизма. В Лондоне ясно понимали, что речь идет не только о том, что эти суда могут вместо британского управления перейти под управление нейтральной страны. На самом деле уже тогда очень реальна была опасность того, что Турция вступит в войну против британцев.

Соответственно, два больших корабля были конфискованы. «Гебен» и «Бреслау» должны были, насколько возможно, заменить их.

Остальные суда турецкого флота находились в плачевном состоянии. Султан Абдул-Гамид много лет содержал значительный флот, который все свое время проводил на якорной стоянке у Константинополя. Султан боялся, что стоит флоту скрыться с его глаз, и он тут же взбунтуется. Внешне суда всегда содержались в порядке и блистали свежей краской, но десятилетия практически полного бездействия не прошли для флота даром. Корабли прогнили, офицеры и матросы пали духом, так что боеготовность остатков военного флота, еще сохранившихся в Турции к 1914 году, была весьма низкой, несмотря даже на несколько лет работы британской военно-морской миссии. Немцы, пытаясь разобраться с ситуацией, назначили своих офицеров командирами турецких кораблей или советниками к наиболее компетентным турецким офицерам. Подобные меры вкупе с присущими туркам от природы боевыми качествами – когда им не мешали прихоти султана – сделали турецкий флот реальной силой.

Еще до начала войны немцы решили, что в Дарданеллах им необходим сильный флот. Они были убеждены, что присутствие германского флота может помочь Анвару или даже побудить его соединить судьбу своей страны с судьбой центральных держав. В начале августа Германия вместе с австрийским министерством иностранных дел попыталась убедить командование военно-морских сил Австрии перевести лучшие суда австрийского флота из Адриатического моря в Мраморное, однако австрийский главнокомандующий, адмирал Хаус, отказался. С точки зрения центральных держав, вероятно, лучше было бы, если бы австрийский флот был передислоцирован – конечно считая, что его удалось бы снабжать боеприпасами и углем. Имея в виду, насколько сложно было обеспечивать всем этим «Гебен» и «Бреслау», трудно представить себе, что можно было бы сделать для австрийского флота. Создается впечатление, что немцы готовы были пожертвовать австрийским флотом в обмен на временное, но очень серьезное преимущество.

Но даже без австрийцев к концу октября 1914 года немцы были готовы сделать следующий шаг. Не сказав ни слова ни одному турку – вероятно, за исключением Анвара, – Сушон поднял сигнал, означавший «Делай все возможное ради будущего Турции», и под турецким флагом вывел свои корабли в море. Хотя Турция все еще была нейтральной, он начал бомбардировки Черноморского побережья России. Война между союзниками и Турцией началась.

Последовали кампании в Дарданеллах, Месопотамии, Египте, Палестине и на Кавказе.

До тех пор пока «Гебен» и «Бреслау» могли содержаться в боевом порядке и своевременно снабжаться углем, они вели достаточно оживленные военные действия против русского Черноморского флота. После русской революции они снова смогли перенести свое внимание на западный выход из Мраморного моря. В январе 1918 года они совершили вылазку в Средиземное море и потопили два британских монитора. На обратном пути «Бреслау» подорвался на мине и затонул, а «Гебен» сел в Дарданеллах на мель. Он стал мишенью для торпед с подводных лодок, на него было сброшено больше 100 бомб – огромное по тем временам количество, – но только две из них попали в цель.

В конце концов, снять с песчаной банки «Гебен» помог единственный уцелевший турецкий линкор. Он подошел к «Гебену» так близко, как только возможно, и действием своих винтов сумел вымыть песок из-под киля сидящего на мели корабля, так что тот оказался на плаву.

После этого «Гебен» вернулся в Черное море, где в течение нескольких месяцев был полным хозяином. И неудивительно, ведь корабли русского флота сдались или были затоплены, а сильная военно-морская база в Севастополе была захвачена немцами.

В конце войны «Гебен» был по-настоящему передан Турции и с тех пор служит в турецком флоте под названием «Явуз». Этот корабль был заложен больше сорока пяти лет назад, и сейчас его едва ли можно рассматривать как действенное военное судно, но ему суждено было сыграть огромную роль в истории. Само его существование помогает преодолеть разрыв между первым германским ВМФ Тирпица и кайзера и началом формирования третьего германского военно-морского флота в 1935 году.

Мы уже упоминали единственное соединение германских военных кораблей, действовавшее в 1914 году вне европейских вод – восточноазиатскую эскадру под командованием Шпее. В нее входили два бронированных крейсера – «Шарнхорст» и «Гнейзенау», и три легких крейсера – «Эмден», «Нюрнберг» и «Дрезден». Когда мировая война стала неминуемой, Шпее покинул свою базу в Циндао, в материковой части Китая, и растворился в Тихом океане среди островов. Этим островам во время Второй мировой войны предстояло стать базами для германских и японских военных кораблей и сценами яростных сражений, а в настоящее время они представляют собой испытательный полигон для атомных и водородных бомб.

С началом войны Шпее направил «Эмден» в Индийский океан в независимый рейд, а сам с остальными судами не спеша двинулся через Тихий океан. По пути он провел бомбардировку французского порта Папеэте на острове Таити. В американских водах к ним присоединился еще один легкий крейсер, «Лейпциг», после чего они направились на юг, к мысу Горн. Три месяца эскадру тщетно разыскивал весь японский военно-морской флот, вместе с британскими, австралийскими и французскими кораблями. 1 ноября у порта Коронель Шпее встретил адмирала Крэдока, потопил два самых сильных его судна, а два более слабых отогнал, не потерпев при этом никакого ущерба. Месяцем позже он планировал напасть на Фолклендские острова в Южной Атлантике. Эскадра пришла ровно двадцать четыре часа спустя после прибытия туда британских линейных крейсеров «Инфлексибл» и «Инвинсибл» и настолько же уступала британцам в силе, насколько ей эскадра Крэдока. Британские крейсера целый день гнали немцев в сторону Антарктики, и в конце концов «Шарнхорст», «Гнейзенау», «Лейпциг» и «Нюрнберг» были потоплены. «Дрездену» удалось ускользнуть, но в марте следующего года он попал в ловушку у островов Хуан-Фернандес и был затоплен командой.

«Дрезден» оставался последним из регулярных германских надводных военных кораблей в океане. Наибольшую славу снискал себе «Эмден». Его капитан, Мюллер, был одним из тех немцев, которых британское общество имеет основания уважать почти безоговорочно. Из истории Второй мировой войны свеж в памяти пример Роммеля, хотя эти случаи не вполне аналогичны. В военной иерархии Мюллер занимал достаточно скромное положение, и в его случае, в отличие от ситуации с фельдмаршалом, не играли роль никакие политические соображения. Если бы британское общество времен Второй мировой войны знало о Рогге, капитане «Атлантиса», то оно, без сомнения, отнеслось бы к нему примерно так же, как тридцатью годами раньше отнеслось к капитану «Эмдена».

Действия корабля под командованием Мюллера продолжались три месяца. За это время «Эмден» потопил или захватил суда общим тоннажем 101 182 брт и, как уже было сказано, практически прекратил морские перевозки в Индийском океане. В дополнение к этому Мюллер провел две сенсационные атаки на важные морские порты. Сначала 22 сентября он предпринял бомбардировку нефтяных резервуаров в Мадрасе. Затем, месяцем позже, вошел под британским флагом в бухту острова Пенанг и, спустив флаг в последний момент, поразил торпедой и потопил сначала русский легкий крейсер, а затем французский эсминец.

Все это время за германским рейдером охотились военные корабли союзников. Один из них, японский крейсер, Мюллер даже сумел обмануть при встрече. Мюллер соорудил на «Эмдене» фальшивую дополнительную трубу, поднял военно-морской флаг Британии и успешно выдал свой корабль за британский крейсер «Хэмпшир». После этого, однако, капитан рейдера совершил роковую ошибку. Он решил атаковать британскую кабельную станцию на Кокосовых островах и перерезать кабель. Еще до того, как успел высадить на берег свой штурмовой отряд, сигнальный пост дал предупреждение, которое было принято смешанным британско-австралийско-японским эскортом, сопровождавшим проходивший поблизости австралийский войсковой конвой. Этот конвой отрядил на перехват «Эмдена» австралийский корабль «Сидней». Тот был значительно мощнее «Эмдена», и вскоре германский рейдер был загнан на мель и вынужден был сдаться. Над поверхностью океана и по сей день, сорок лет спустя, виден его ржавый корпус. Штурмовой отряд с «Эмдена» в маленькой и утлой парусной шлюпке сумел добраться до Явы, где нашел и реквизировал германское торговое судно, укрывшееся в порту с началом войны. На этом судне отряд добрался до Аравии, а там, связавшись с ближайшими турецкими войсками, на верблюдах отправился через всю Аравию в Константинополь.

Еще один рейдер 1914 года, чьи обломки можно видеть до сих пор, находится в нескольких милях от устья вверх по течению реки Руфиджи в Танганьике. Это «Кенигсберг», уничтоженный в своем убежище после недолгой службы. Он успел потопить британский легкий крейсер «Пегас» и одно торговое судно.

Чтобы загнать «Кенигсберг» вверх по Руфиджи, потребовалось немалое соединение военных кораблей, а чтобы уничтожить его там – девять месяцев времени. Особые мелководные мониторы с 6-дюймовыми орудиями пришлось доставлять в Африку аж из самого Соединенного Королевства. Представляют интерес две особенности этих операций. Во-первых, практически впервые для корректировки стрельбы орудий британских кораблей по «Кенигсбергу», укрывшемуся в безграничных мангровых зарослях, был использован самолет. И во-вторых, в фарватере реки было затоплено судно-брандер, которое не должно было позволить рейдеру ускользнуть в море, пока шли приготовления к последней фазе операции.

Наконец в июле 1915 года рейдер потерял способность действовать. Его команда, прихватив с собой еще действующие орудия, ушла, чтобы принять участие в Восточноафриканской кампании.

Уцелевшие члены экипажа «Кенигсберга» продолжали сражаться. Смерть, болезни и плен постепенно уменьшали их число, но некоторые из них оставались на свободе к моменту капитуляции Леттов-Форбека через две недели после заключения перемирия. Эти люди вернулись в Берлин свободными, где в смутные дни марта 1919 года их ждал триумфальный прием. Берлинцы оправлялись от коммунистического переворота и день ото дня приближались к фашистскому.

Еще один германский легкий крейсер три месяца успешно охотился за торговыми судами, пока его случайно не потопили.

Это был «Карлсруэ», действовавший в Вест-Индии и Атлантике к северу от экватора. Через два дня после начала войны «Карлсруэ» чудом удалось ускользнуть от гнавшихся за ним британских крейсеров. Он ушел только потому, что главный преследователь – легкий крейсер «Бристоль» – не мог на тот момент развить полную скорость.

В конце концов «Карлсруэ» погиб у острова Тринидад в Британской Вест-Индии из-за случайного взрыва в носовом артиллерийском погребе. Взрыв полностью разворотил нос корабля, и он затонул за несколько минут. Пострадавших было очень много, так как взрыв произошел вечером, когда значительная часть команды на баке слушала корабельный оркестр.

Уцелевших подобрал и доставил в Германию один из «призов» «Карлсруэ», находившийся рядом.

Кроме военных кораблей, которые на момент начала войны находились за морем, у немцев было несколько больших и быстрых лайнеров, специально оснащенных для использования в качестве рейдеров. До войны планировалось вооружить множество подобных судов, но в действительности в море был послан только один из них. Еще один использовался позже для установки минных полей. Остальные оказались блокированы в германских или нейтральных портах. Произошло это потому, что, как и в 1939 году, германские власти до последнего момента не верили, что Англия объявит войну, а потом было уже поздно что-либо предпринимать. Так что только «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» – старейший из крупных германских атлантических лайнеров – действовал, хотя и недолго, в качестве рейдера. Позже «Берлин» был оборудован как минный заградитель. На установленных им минах в октябре 1914 года подорвался новенький, только что со стапеля, линкор «Одейшес».

Этот успех, безусловно, окупил для Германии все средства и усилия, затраченные на подготовку рейдеров, но ни британцы, ни немцы не ожидали, что именно так в военное время будут использованы большие лайнеры.

В течение примерно двадцати лет перед Первой мировой войной считалось, что во время следующей большой морской войны большие лайнеры будут переоборудованы во вспомогательные крейсеры. Германские лайнеры при этом будут охотиться на торговые суда, а британские лайнеры – защищать их. В те годы, примерно до 1905 года, лайнеры были быстрее любых имевшихся в наличии военных кораблей, за исключением мелких, таких как эсминцы или торпедные катера. В Русско-японской войне японцы использовали переоборудованные лайнеры с целью разведки – русский флот в Цусиме, например, первым заметил вооруженный лайнер, действовавший в качестве крейсера на фланге флота адмирала Того. Однако за десять лет к 1914 году военные корабли за счет внедрения турбинных двигателей сильно прибавили в скорости. Если при постройке лайнеры компании Кунарда – «Лузитания» и «Мавритания» – на несколько узлов превосходили в скорости любой крейсер, способный их потопить, то к началу войны дело обстояло уже совсем не так. Перед войной на лайнеры готовились устанавливать по четырнадцать 6-дюймовых орудий, что соответствовало в те дни вооружению крейсера водоизмещением 10 000 тонн. Вскоре, однако, стало ясно, что гораздо меньшие по размеру неприятельские суда могут, перехватив их, разворотить их громадные небронированные стальные борта своим хотя бы и относительно легким вооружением.

К тому же этим очень большим кораблям требовалось громадное количество угля. Даже не говоря о деньгах, снабжение таких судов углем в открытом море было крайне трудно. Так что уже через несколько недель после начала войны ни одна, ни другая сторона не использовали свои лайнеры как военные корабли. Британцы переоборудовали свои лайнеры в транспорты и госпитальные суда, немцы поставили свои на прикол.

С другой стороны, торговые суда меньшего размера в качестве военных оказались просто бесценными. Британцы поставили в строй в качестве вспомогательных крейсеров множество средних и мелких лайнеров, а немцы, как и в 1939–1945 годах, взяв несколько незаметных сухогрузов, превратили их в коммерческие рейдеры.

Однако, прежде чем немцы наконец решили, что большие лайнеры не подходят для переоборудования в вооруженные торговые рейдеры, в действие успели вступить четыре таких корабля. Происходило это с августа 1914-го по март 1915 года.

«Кайзер Вильгельм дер Гроссе», вырвавшись из германских территориальных вод, действовал сравнительно недолго – всего около трех недель – возле побережья Западной Африки и Канарских островов, после чего был потоплен. Один из эпизодов его деятельности заслуживает внимания. 15 и 16 августа возле Тенерифе рейдер остановил британские лайнеры «Арланза» и «Галисиан», оба с пассажирами. После того как их радиоустановки были выведены из строя, чтобы суда не могли поднять тревогу, обоим лайнерам разрешили продолжить путь, так как рейдеру некуда было поместить британских пассажиров и экипажи. Высадить людей в открытом море в маленькие шлюпки или действовать согласно принципу «затопить и не оставить следов» в те дни еще не считалось возможным. Всего через несколько месяцев произошла девальвация международных законов войны, начались бомбардировки открытых приморских городов, а действия субмарин вообще не сдерживались никакими гуманитарными соображениями. Конец этому, по крайней мере на некоторое время, был положен только Международным военным трибуналом в Нюрнберге. Однако несмотря на то, что после неограниченной подводной войны 1915–1918 годов сами немцы осудили за военные преступления несколько человек, послужные списки капитанов и моряков надводных рейдеров Первой мировой войны остались чистыми настолько, насколько это вообще возможно для какой-то группы войск во время столь отчаянной войны.

«Кайзер Вильгельм дер Гроссе» был специально оборудован и вооружен, он вышел из Германии, однако три остальных лайнера получили свое весьма легкое вооружение прямо в море с германских военных кораблей. Тем не менее даже такого легкого вооружения рейдерам хватало, чтобы остановить невооруженное торговое судно союзников.

Эти лайнеры – «Кап-Трафальгар» (18 710 брт), «Кронпринц Вильгельм» (14 908 брт) и «Принц Эйтель-Фридрих» (8787 брт). «Кап-Трафальгар» был потоплен в сентябре 1914 года британским вооруженным торговым крейсером «Кармания», а два других были интернированы американцами весной 1915 года, когда им пришлось зайти в Ньюпорт-Ньюс после непрерывного пребывания в открытом море с самого начала войны.

Карьера «Кайзера Вильгельма дер Гроссе» оказалась гораздо короче. Он был потоплен возле Рио-де-Оро британским легким крейсером «Хайфлаер» 28 августа 1914 года. В истории переоборудования «Кронпринца Вильгельма» из лайнера в рейдер интересен тот факт, что работа эта была проделана за два часа прямо в море силами собственной команды лайнера и партии моряков с «Карлсруэ».

В дополнение к этим еще два рейдера были интернированы американцами в самом начале войны в Тихом океане. Это были бывший русский пароход «Рязань», переоборудованный «Эмденом» в германский рейдер под названием «Корморан», и шлюп «Гайер».

Шло время. Рейдеры, находившиеся в море с начала войны, были потоплены или вынуждены искать убежища в нейтральных портах. Встал вопрос о том, чем лучше всего их заменить. Вот тут-то и возникла идея использовать для этой цели обычные сухогрузы, тихоходные, но незаметные и экономные в смысле расхода топлива. Идею эту выдвинул некий Теодор Вольф, лейтенант резерва. Вскоре после этого он затонул, но вошел в историю как отец вооруженных торговых рейдеров обеих мировых войн.

Первым из таких переоборудованных сухогрузов стал знаменитый «Мёве» – бывший банановоз, совершивший два похода – с декабря 1915-го по март 1916 года и с ноября 1916-го по март 1917 года. Оба похода по большей части пролегали в Южной и Центральной Атлантике, но во время выхода в свой первый поход «Мёве» поставил у северного побережья Шотландии мины, на которых подорвался британский линкор «Король Эдуард VII».

Единственный поход «Вольфа» легко перекрывает по длительности два похода «Мёве». «Вольф» провел в море 445 суток, он действовал в Атлантике, Индийском и Тихом океанах с ноября 1916-го по февраль 1918 года.

Два других рейдера – «Грайф» и «Леопард» – были потоплены британскими патрульными кораблями при прорыве через линию блокады. «Грайф» был потоплен в феврале 1916 года, причем его противник – британский вооруженный торговый крейсер «Алькантара» – тоже затонул. «Леопард» был потоплен в феврале 1917 года крейсером «Ахиллес» и вооруженным досмотровым судном «Данди».

27 сентября 1942 года в немецком ОКМ (Oberkommando der Marine), верховном командовании кригсмарине, получили радиограмму с блокадопрорывателя «Танненфельс», сообщающую о том, что вспомогательный крейсер «Штир» затонул в результате боя с «вражеским вспомогательным крейсером» в Карибском море. Так закончилась одиссея (впрочем, недолгая) «судна №23», последнего немецкого рейдера, которому удалось прорваться в Атлантику.

«Штир» после вступления в строй

Записан в корсары
С началом Второй мировой войны немецкое командование по-прежнему большие надежды возлагало на вспомогательные крейсеры. Адмиралы, как и генералы, всегда готовятся к войнам прошедшим. Успешные походы «Мёве», одиссея «Вольфа», драматическая эпопея «Зеадлера» еще слишком свежи были в памяти. Много тогда было и живых свидетелей сих ратных дел. Немецкое командование небезосновательно полагало, что при помощи переоборудованных из торговых кораблей крейсеров-рейдеров, – в сущности, недорогого ,– можно внести значительный хаос и сумятицу на огромных по протяженности коммуникациях союзников, отвлечь на поиск и патрулирование значительные силы ВМФ противника. Поэтому в предвоенных планах кригсмарине действиям рейдеров против вражеских транспортных артерий уделялось значительное место. Но, казалось бы, множество аналогий, перекликающихся с войной предыдущей, при более тщательном рассмотрении оказались лишь внешними в сравнении с войной нынешней. Широкой поступью шагала вперед радиотехника – на порядок улучшились средства связи, поиска и обнаружения. Совершенно новый формат морским операциям придала расправившая за 20 межвоенных лет крылья авиация.

Тем не менее с началом второй мировой войны немецкое командование отправляет в океан наряду с немногочисленными пока океанскими подводными лодками и надводные силы. Вначале это были боевые корабли специальной постройки, но после гибели «Графа Шпее» и особенно «Бисмарка» подобные затеи были признаны опасными и дорогостоящими авантюрами. И борьба на коммуникациях полностью перешла к «стальным акулам» адмирала Дёница и вспомогательным крейсерам.

Немецких рейдеров живописны и драматичны. Они изобилуют многочисленными яркими боевыми эпизодами. В начале войны пиратская удача зачастую подмигивала им. Однако союзники прилагали титанические усилия, чтобы превратить Атлантику если не в англо-американское озеро, то по меньшей мере в карманную заводь. Средства, силы и ресурсы, брошенные на борьбу за коммуникации, были просто колоссальными. Летом 1942 года, несмотря на, казалось бы, впечатляющие успехи немецких моряков, в особенности подводников, эта стратегия начал приносить свои первые, едва заметные плоды. Количество регионов в океане, где немецкие рейдеры и суда снабжения могли чувствовать себя более-менее спокойно, неумолимо сокращались. Прорыв в Атлантику немецких кораблей становился все более и более проблематичным. Звезда корсаров XX века клонилась к закату. Именно в таких условиях и готовилось к выходу в море «судно №23», ставшее известным, как вспомогательный крейсер «Штир» (Stier).

Судно было построено в 1936 году на верви Германиаверфт в Киле и получило название «Каир». Это был стандартный теплоход водоизмещением 11000 тонн, оснащенный одним семицилиндровым дизелем. До войны оно совершало обычные коммерческие грузовые рейсы в интересах компании «Дойче Левант Лайн» в качестве банановоза. После начала Второй мировой «Каир», как и многие другие суда гражданского назначения, был реквизирован для нужд кригсмарине. Вначале его переоборудовали в минный заградитель для участия в так и не состоявшейся операции «Морской лев». После первоначальных успехов немецких рейдеров на коммуникациях союзников немецкое командование решает усилить нажим и увеличить количество вспомогательных крейсеров, действующих в океане. С весны 1941 года судно встало у стенки верфи в оккупированном немцами Роттердаме. Все лето и осень на нем велись интенсивные работы по переоборудованию во вспомогательный крейсер. 9 ноября бывший сухогруз был зачислен в состав кригсмарине под названием «Штир» и стал готовиться к походу. Корабль получил стандартное для немецких рейдеров Второй мировой войны вооружение – 6×150-мм орудий. Зенитное вооружение состояло из 1×37-мм орудия и 2×20-мм автоматов. «Штир» нес также два торпедных аппарата. Номенклатура вооружения включала в себя гидросамолет для ведения разведки. Командовать экипажем из 330 человек был назначен капитан цур зее Хорст Герлах.

Всю зиму и начало весны 1942 года экипаж провел в подготовке к походу. Рейдер получил огромное количество различных средств снабжения, необходимых для автономного плавания. После соответствующих работ расчетная дальность плавания экономическим ходом должна была доходить до 50 тыс. тонн. К маю 1942 все предпоходные работы были наконец закончены.

Прорыв
К моменту планировавшегося выхода «Штира» обстановка в Ла-Манше была такова, что для успешного прорыва рейдера из опасной узости английского канала немцам пришлось проводить целую боевую операцию. Со времени прорыва «Шарнхорста», «Гнейзенау» и «Принца Ойгена» из Бреста (операция «Цербер», февраль 1942 года) многое изменилось.

Днем 12 мая «Штир», замаскированный под вспомогательное судно «Шперрбрехер 171», покинул Роттердам под эскортом четырех миноносцев («Кондор», «Фальке», «Зеадлер» и «Ильтис»). После выхода из устья реки Маас к конвою присоединилось 16 тральщиков, которые шли впереди рейдера и миноносцев. Немецкая разведка докладывала о возможном наличии в проливе английских торпедных катеров. К ночи немецкое соединение вошло в Дуврский пролив. Незадолго до трех часов конвой попал под огонь английской 14-дюймовой батареи, впрочем, безрезультатный. Пока немцы маневрировали, стремясь выйти из зоны поражения береговых орудий, к ним почти незаметно подкрались английские катерники, которым удалось выйти в атаку со стороны дружественного берега. В скоротечном бою были потоплены «Ильтис» и «Зеадлер». Англичане не досчитались торпедного катера МТК-220.

13 мая «Штир» прибыл в Булонь, где пополнил боезапас (рейдер щедро использовал осветительные снаряды и мелкокалиберную артиллерию в ночной схватке). Потом корабль перешел в Гавр, чтобы 19 мая добраться оттуда до устья Жиронды. Тут рейдер в последний раз принял средства снабжения и под завязку наполнил топливные танки.

Отсюда Хорст Герлах повел свой корабль на юг. Это был последний успешный прорыв немецкого рейдера в Атлантику во Второй мировой войне.

Вспомогательный крейсер «Штир» в океане

Поход
Когда напряжение, вызванное выходом в море и форсированием Бискайского залива, несколько спало, экипаж начал втягиваться в будни похода. Первоначально это было не очень легко: «Штир» был забит под завязку различным снаряжением и средствами снабжения. «Нам казалось, что корабль идет в Антарктиду», – вспоминал участник похода. Коридоры и палубы были завалены тюками, ящиками, мешками и бочками. Вскоре рейдер достиг первого района действий близ Фернанду-ди-Норонья (архипелаг северо-восточнее побережья Бразилии).

4 июня «Штир» открыл свой счет. Первой добычей оказался британский пароход «Гемстоун» (5000 брт). Герлах удачно зашел со стороны солнца, и его обнаружили, только когда он открыл огонь с дистанции 5 миль. Британец не оказал сопротивления – команду перевезли на рейдер, а пароход торпедировали. Как показал допрос пленных, судно перевозило железную руду из Дурбана в Балтимор.

Утро 6 июня началось с дождевого шквала, на краю которого было замечено неизвестное судно. Им оказался панамский танкер, который тут же повернулся кормой к рейдеру и открыл огонь из двух орудий. Началась погоня. «Штиру» пришлось израсходовать 148 снарядов своего «главного» калибра и вдобавок влепить удирающему танкеру торпеду в корму, прежде чем бой завершился. «Станвак Калькутта» (10 тыс. брт) шел в балласте из Монтевидео за грузом в Арубу. Капитан и офицер-радист вместе с радиостанцией были уничтожены первым же залпом рейдера, поэтому, на счастье немцев, сигнал бедствия передан не был.

10 июня состоялось рандеву с танкером снабжения «Карлоттой Шлиман». Дозаправка шла тяжело: вначале немцам пришлось переделывать соединения топливных рукавов, потом вдруг оказалось, что из-за ошибки старшего механика «снабженца» на рейдер перекачивается топливо, содержащее в себе более 90% морской воды. Взбешенный Герлах как старший по званию устроил тому соответствующий разнос.

Тем временем установилась плохая погода со штормами и плохой видимостью. Командир «Штира» решает запросить штаб разрешения следовать к западному побережью Южной Америки, где, по его мнению, были более благоприятные «охотничьи» условия. 18 июля рейдер вновь пополняет топливо с «Карлотты Шлиман», на этот раз дозаправка проходит штатно. Не получая от штаба добро на передислокацию, Герлах кружит в заданном районе, не находя столь нужной добычи. 28 июля произошла редкая встреча двух «охотников»: «Штир» встретился с другим вспомогательным крейсером – «Михелем». Командир последнего, Рукштешель, посовещавшись с Герлахом, решил некоторое время находиться вместе, чтобы провести учения личного состава и обменяться кое-какими запасами. Оба немецких командира считали район северо-восточней побережья Бразилии неудачным для оперирования; судоходство здесь, по их мнению, было крайне нерегулярным. Совместное плаванье двух кораблей проходило до 9 августа, после чего, пожелав друг другу «счастливой охоты», рейдеры расстались. «Михель» направился в Индийский океан.

Буквально через несколько часов после расставания с коллегой по ремеслу было замечено большое судно, идущее параллельным курсом. Герлах осторожно приблизился и произвел предупредительный выстрел. К удивлению немцев, «торговец» развернулся и пошел навстречу. Одновременно заработала его радиостанция, передавая сигнал QQQ (предупреждение о встрече с рейдером противника). «Штир» начал работать на поражение. Судно ответило из мелкокалиберной пушки, снаряды которой не долетали до немецкого корабля. Только после двадцатого залпа англичанин остановился, имея сильный пожар на корме. «Дальхузи» (водоизмещение 7000 тонн, шел из Кейптауна в Ла-Плату в балласте) был добит торпедой.

Встревоженный переданным английским судном сигналом тревоги, Герлах решил сместиться к югу – на линию Кейптаун – Ла-Плата. Командир рейдера, кроме того, планирует сделать остановку возле какого-нибудь отдаленного острова, чтобы произвести текущий ремонт, произвести профилактику главной энергетической установки. От стоянки у присмотренного вначале небольшого вулканического островка Гоф (архипелаг Тристан-да-Кунья) немцы отказались. Море было неспокойным, а подходящей якорной стоянки не обнаружилось.

«Штиру» откровенно не везло с поисками. Бортовой гидросамолет Arado-231, изначально предназначавшийся для больших подводных лодок, захандрил и оказался не пригоден к полетам. Несколько раз радисты рейдера фиксировали мощные и близкие источники радиосигналов. 4 сентября дозорный на мачте заметил крупный корабль, шедший с большой скоростью. Немцы идентифицировали его как французский лайнер «Пастер» водоизмещением 35 тыс. тонн, находящийся под контролем союзников. Небольшая скорость (11-12 узлов) не позволила «Штиру» устремиться в погоню, и Герлах только надеялся на то, что с лайнера их не опознают или примут за безобидного торговца.

Рейдер за два дня до гибели. Хорошо виден ободранный борт

Бесплодные поиски продолжались. На рейдере заканчивались запасы угля – он нужен был для функционирования опреснительных установок. Не менее двадцати тонн в неделю. Из штаба пришла радиограмма, сообщающая о том, что в начале октября «Штир» ждет встреча с судном снабжения «Браке», с которого будет получена свежая провизия, ЗИП, и, самое главное, восполнена убыль боезапаса. На ближайшее время Герлаху было предписано вновь встретиться с «Михелем», опекавшем блокадопрорыватель «Танненфельс», идущий с грузом дефицитного сырья из Японии в Бордо. 23 сентября вблизи Суринама корабли встретились. «Михель» вскоре опять растворился в Атлантике, а экипаж рейдера, воспользовавшись ситуацией, решил заняться покраской бортов и мелким ремонтом. Благо, в немецких наставлениях было указано, что в данный момент через этот район не проходят суда. Наставления, как оказалось вскоре, были неверными.

Бой и гибель
Утром 27 сентября экипаж «Штира» еще производил покрасочные работы. «Танненфельс» находился неподалеку. С него на рейдер было перегружено некоторое количество провизии, кроме того командир блокадопрорывателя «подарил» Герлаху японский гидросамолет, который, впрочем, был воспринят без энтузиазма – на нем отсутствовала радиостанция и бомбодержатели.

Сухогруз «Стивен Хопкинс»

На море был легкий туман и морось. В 8.52 сигнальщик с мачты закричал, что видит крупное судно справа по борту. Немедленно был поднят сигнал «Остановитесь или буду стрелять». На «Штире» загрохотали колокола громкого боя – была объявлена боевая тревога. В 8.55 расчеты орудий главного калибра доложили о готовности открыть огонь. Корабль проигнорировал сигнал и в 8.56 германский рейдер отрыл огонь. Через четыре минуты противник ответил. В этом походе «Штиру» просто «везло» на «мирных торговцев» отнюдь не робкого десятка. Впоследствии, уже в своем отчете командир немецкого корабля напишет, что столкнулся с хорошо вооруженным вспомогательным крейсером, вооруженным как минимум четырьмя орудиями. На самом же деле, «Штир» встретился с обычным сухогрузом массового военного выпуска типа «Либерти» «Стивеном Хопкинсом», вооруженным одним 4-дюймовым орудием периода Первой мировой войны и двумя 37-мм зенитками на носовой платформе.

Американцы середины XX века были людьми, сделанными несколько из другого теста, чем нынешние. Парни, чьи деды осваивали Дикий Запад, а отцы построили индустриальную Америку, еще помнили, что значит быть «свободными и отважными». Всеобщая толерантность еще не разжижила мозги, а американская мечта еще пыталась сверкать хромом фордовского радиатора, басить ревом «Либерейторов» и «Мустангов», а не мелькать на экране телевизора уродливым клоуном в розовых панталонах из «Макдоналдс».

«Стивен Хопкинс» без колебаний принял неравный бой с вражеским кораблем, который в разы превосходил его в весе залпа. Почти ровно за месяц до этого, 25 августа 1942 года, в далекой Арктике старый советский ледокольный пароход «Сибиряков» вступил в отчаянный и отважный бой с вооруженным до зубов броненосцем «Адмирал Шеер». Вряд ли команда «Хопкинса» знала об этом – она просто выполняла свой долг.

Американец резко повернул влево, а «Штир», соответственно, вправо, не давая врагу уйти. «Танненфельс» тем временем глушил радиостанцию сухогруза. Как только рейдер развернулся, он сразу же получил два прямых попадания. Первый снаряд заклинил руль в крайнем правом положении, так что рейдер начал описывать циркуляцию. Второе попадание было вовсе серьезным. Снаряд пробил машинное отделение и разбил один из цилиндров дизеля. Осколками были нанесены и другие повреждения. Двигатель встал. Однако инерция продолжала двигать «Штир», и тот смог ввести в бой орудия левого борта. Герлах пытался торпедировать «Хопкинса», однако не смог, поскольку из строя вышло все электрооборудование корабля. Немецкие 150-мм орудия вели сильный огонь, несмотря на то, что подъемники не работали, и снаряды приходилось доставать из трюма вручную. Американский сухогруз уже сильно горел и остановился. Метким попаданием немцы уничтожили его орудие. К слову говоря, расчет этого единственного, не прикрытого даже противоосколочным щитом, орудия был уничтожен вскоре после начала сражения. Номера расчета заняли моряки-добровольцы, которых также выкосило осколками. В последние минуты боя огонь по врагу вел в одиночку 18-летний кадет Эдвин ОʼХара, пока взрывом орудие не было уничтожено. Посмертно он был награжден Военно-морским крестом «За доблесть». Его именем назовут вступивший в строй в 1944 году эскортный миноносец D-354.

В 9.10 немцы на несколько минут прекратили огонь: противников разделил дождевой шквал. В 9.18 стрельба возобновилась. Рейдеру удалось добиться еще нескольких прямых попаданий. Покалеченные враги лежали в дрейфе на виду друг у друга. Американский сухогруз сильно горел. Видя полную бесперспективность дальнейшего сопротивления, капитан Бак приказывает покинуть корабль. Примерно в 10 часов «Стивен Хопкинс» затонул. На его борту остались капитан Пол Бак и тяжелораненый старший помощник Ричард Можковски, отказавшиеся покинуть судно, как и не вернувшийся из машинного отделения старший механик Руди Рутц.

Поединок со своей последней жертвой дорого обошелся неудачливому корсару. За время боя «Штир» получил 15 (по другим данным, 35 – американцы били и из зениток) попаданий. Одним из снарядов, разорвавшихся в носовом трюме, был перебит трубопровод, соединяющий носовые топливные танки с машинным отделением. Там бушевал пожар, который все меньше удавалось контролировать. Полноценную подачу электроэнергии восстановить не удалось. Пожарное оборудование не функционировало. В дело пошли ручные огнетушители, однако через несколько минут они опустели. Немцы спускают за бот шлюпки и бочки: их наполняют водой, а затем с большим трудом, вручную, поднимают на палубу. При помощи ведер и другого подручного снаряжения удалось приостановить распространение огня в сторону трюма №2, где хранились торпеды. Кингстоны, при помощи которых можно было затопить этот трюм, оказались недоступны. Огнем были отрезаны расчеты торпедных аппаратов, однако офицер-торпедист с добровольцами провел смелую спасательную операцию и вызволил людей, заблокированных в междупалубном пространстве на уровне ватерлинии. Попытки завести с «Танненфельса» пожарные рукава не увенчались успехом из-за волнения.

В 10.14 удалось запустить двигатели, но руль по-прежнему оставался практически неподвижным. Еще через 10 минут из задымленного машинного отделения доложили, что нет никакой возможности поддерживать функционирование энергетической установки из-за сильного задымления и растущей температуры. Вскоре жар заставил отступить моряков и из вспомогательного поста рулевого управления. Положение стало критическим. Герлах собирает своих офицеров на мостике для экстренного совещания, на котором состояние корабля на данный момент было признано безнадежным. Огонь подбирался уже к торпедному трюму, и «Штиру» уже напрямую угрожала участь «Корморана», которого после боя с австралийским крейсером «Сидней» погубил пожар и не выставленные собственные мины.

«Штир» тонет

Отдается приказ оставить корабль. «Танненфельс» получает приказ подойти как можно ближе. За борт спускаются шлюпки и спасательные плоты. Для гарантии немцы устанавливают подрывные заряды. Едва блокадопрорыватель закончил подбирать людей, как «Штир» в 11.40 взорвался и затонул. За время боя трое немцев были убиты, среди них корабельный врач Мейер Хамме. 33 члена экипажа ранены. Из 56 человек, находившихся на борту «Хопкинса», 37 (вместе с капитаном) погибли в бою, 19 выживших более месяца дрейфовали в море, пройдя почти 2 тыс. миль, пока не достигли побережья Бразилии. Из них четверо умерло в пути.

Немецкий корабль попытался по горячим следам найти и подобрать американцев, однако плохая видимость помешала этой затее. 8 ноября 1942 года «Танненфельс» благополучно прибыл в Бордо.

Командующий группы «Вест» генерал-адмирал В. Маршалль приветствует спасшихся членов экипажа «Штира» на борту блокадопрорывателя «Танненфельс». Бордо, 8 ноября 1942 г.

Конец эпохи рейдерства

Нагрудный знак члена экипажа вспомогательного крейсера

«Штир» был последним германским рейдером, относительно благополучно вышедшим в океан. В октябре 1942 года при попытке прорыва в Атлантику погибает доселе удачливый «Комет». В феврале 1943-го последним буревестником для коммуникаций союзников рвется в океан «Того», но только лишь для того, чтобы быть сильно поврежденным английскими «Бофайтерами» воздушного патруля. После провального «новогоднего боя» в Арктике Редер покидает пост командующего флотом, и его пост занимает адепт бескомпромиссной подводной войны Карл Дёниц. Операции с участием надводных кораблей в открытом океане прекращаются – все тяжелые корабли сосредоточиваются в норвежских фиордах или используются на Балтике как учебные. Авиация и современные средства обнаружения поставили крест на эпохе вспомогательных крейсеров – истребителей торговли.

Борьба на море полностью переходит в руки «ухмыляющихся бородачей», командиров подводных лодок. Постепенно лодок будет становиться все больше, а бородачей – все меньше. Места в центральных постах и в рубках займут безусые юноши. Но это уже совсем другая история.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Тяжёлый крейсер «Адмирал Шеер» можно считать последним классическим рейдером – военным кораблем, охотившимся на транспортные конвои противника.

В соответствии с условиями капитуляции Германии в Первой мировой войне, после достижения оставшимися немецкими броненосцами двадцатилетнего возраста их можно было заменить на броненосцы береговой обороны или крейсеры водоизмещением не более 10000 тонн. Немецкое флотское командование сделало выбор в пользу рейдера, способного действовать на значительном удалении от собственных баз. Конструкторам было предложено разработать проект корабля водоизмещением в 10 000 тонн, вооружённого 280-мм орудиями и развивающего скорость порядка 28 узлов. По мнению заказчиков, новый корабль должен был превосходить по огневой мощи крейсеры противника и по скорости – его линкоры. С этого момента берёт своё начало история так называемых «карманных линкоров» типа «Дойчланд». Сами немцы затруднялись с классификацией новых кораблей – первоначально они классифицировались как броненосцы, а 25 января 1940 года были переквалифицированы в тяжёлые крейсеры.

Крейсер «Адмирал Шеер», заложенный 25 июля 1931 года, стал вторым кораблём этой серии, получил литерное название «Броненосец В» и условное наименование «Ersatz Lothringene» (нем. – «замена «Лотарингии»), что было обусловлено политическими целями (Германия представляла постройку новых кораблей как замену старых, остававшихся в составе флота со времён Первой мировой войны).

Крейсер «Адмирал Шеер» на испытаниях, 1935 год
Источник: Сергей Патянин, «Кригсмарине. Военно-морской флот Третьего рейха»

Технические характеристики

Данные о геометрических размерах и эксплуатационных характеристиках крейсера, приводимые в различных источниках, отличаются незначительно:

Источник информации	«Справочник корабельного состава военно-морских флотов мира. 1944 год» (Военмориздат СССР)	Сергей Патянин «Кригсмарине. Военно-морской флот Третьего Рейха»	Вальтер Хубач «Захват Дании и Норвегии»
Стандартное водоизмещение, т
Полное водоизмещение, т
Ширина, м
Осадка, м
Скорость, узлов
Запас хода	10 000 миль на 20 узлах или 18 000 миль на 13 узлах	16 300 миль на 18 узлах
Ходовая установка	8 дизелей МАН	8 дизелей МАН
Мощность, л. с.
Экипаж, человек

Расхождение в данных о водоизмещении крейсера связано с тем, что уже после Второй мировой войны стало известно, что второй и третий корабли серии («Адмирал Шеер» и «Адмирал граф Шпее») строились по улучшенным проектам, что привело к увеличению водоизмещения на 20% по сравнению с кораблями-«предшественниками».

Схема и теневая проекция крейсера «Адмирал Шеер»
Источник: «Справочник корабельного состава военно-морских флотов мира. 1944 год» (Военмориздат СССР)

Данные о бронировании крейсера в современных источниках и справочниках времён Второй мировой войны также различаются незначительно:

Артиллерийское вооружение крейсеров типа «Дойчланд» было стандартным для линейных кораблей и состояло из артиллерии главного калибра (размещённой в башнях), средней артиллерии, универсальной артиллерии среднего калибра и зенитных автоматов. Артиллерия главного калибра состояла из шести 280-мм орудий (длина ствола – 52 калибра; дальность стрельбы – 218 кабельтовых; масса снаряда – 330 кг, скорострельность – 2,5–3 выстрела в минуту), которые размещались в носовой и кормовой трехорудийных башнях, имевших сложную многогранную форму с большим углом наклона плит. Артиллерия среднего калибра состояла из восьми 150-мм орудий (длина ствола – 55 калибров; дальность стрельбы – 120 кабельтовых; масса снаряда – 45,3 кг; скорострельность – 10 выстрелов в минуту) и располагалась в восьми одноорудийных установках (по четыре в средней части с каждого борта) с 10-мм щитами. Опыт Второй мировой войны впоследствии показал, что средняя артиллерия крейсера не оправдала ожиданий конструкторов – 150-мм снаряды не могли остановить торговые суда или нанести им существенные повреждения в результате первого попадания.

Зенитное вооружение крейсера неоднократно изменялось. Первоначально на нём установили три 88-мм универсальных орудия, которые позднее заменили на шесть 88-мм орудий (длина ствола – 78 калибров; дальность стрельбы – 94 кабельтова; масса снаряда – 9 кг), составлявших три двухорудийные зенитные установки. Однако уже в 1938 году возник проект замены шести 88-мм на шесть 105-мм орудий (длина ствола – 55 калибров; дальность стрельбы – 120 кабельтовых; масса снаряда – 15,1 кг; скорострельность – 12–15 выстрелов в минуту), составлявших три двухорудийные установки. Установка новых зенитных орудий была произведена в 1940 году. Кроме этого, к 1941 году на крейсере установили 8 зенитных автоматов (четыре двухорудийные установки) калибра 37 мм (длина ствола – 83 калибра; дальность стрельбы – 46,5 кабельтова; масса снаряда – 0,745 кг; скорострельность – 50 выстрелов в минуту) и 10 одинарных 20-мм зенитных автоматов (длина ствола – 65 калибров; масса снаряда – 0,15 кг; скорострельность – 150–160 выстрелов в минуту). К 1945 году зенитное вооружение было увеличено до восьми одинарных 40-мм, а также шести счетверённых и девяти спаренных 20-мм автоматов.

Минно-торпедное вооружение

В соответствии с представлениями 1930-х годов о будущей войне на крейсере были установлены два счетверённых торпедных аппарата калибра 533 мм. Однако, как показали последовавшие события, потребность в подобном вооружении исчезла.

Авиация

Перед Второй мировой войной крупные надводные корабли всех флотов мира вооружались гидросамолётами для корректировки огня, обеспечения разведки и противолодочной обороны. Запуск самолётов осуществлялся с катапульты (крейсеры типа «Дойчланд» были оборудованы одной катапультой и могли нести по два гидросамолёта каждый).

Планы использования

Построенный в точном соответствии с требованиями кригсмарине, «Адмирал Шеер» превосходил по скорости линкоры и по огневой мощи – крейсеры противника, что теоретически позволяло ему успешно вести рейдерскую войну, атакуя слабоохраняемые конвои и уклоняясь от боестолкновения с вражескими линкорами. По неизвестным нам причинам немецкое командование не рассматривало варианта сосредоточения против «карманного линкора» нескольких групп вражеских крейсеров и линейных кораблей, что позволяло бы противнику осуществлять непрерывное преследование корабля крейсерами и наведение на него линейных кораблей. Однако на практике выяснилось, что «карманный линкор» способна уничтожить достаточно многочисленная группа крейсеров даже без привлечения линкоров (примером может послужить гибель крейсера «Адмирал граф Шпее», блокированного англичанами в эстуарии реки Ла-Плата и затопленного собственной командой 17 декабря 1939 года).

Боевая служба

Участие «Адмирала Шеера» в гражданской войне в Испании свелось к восьми походам. Во время одного из них, 31 мая 1937 года, крейсер и четыре торпедных катера немецких ВМС открыли огонь по испанскому портовому городу Альмерия в ответ на налёт республиканской авиации на тяжёлый крейсер «Дойчланд» (при этом погиб 21 житель города, и 55 гражданских лиц получили ранения).

Крейсеры «Дойчланд» и «Адмирал Шеер» (на переднем плане) в Свинемюнде перед выходом к берегам Испании. Май 1937 года

Кроме боевых операций у берегов Испании, до начала Второй мировой войны крейсер принял участие в аннексии Клайпеды (март 1939 года).

1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война, а 4 сентября «Адмирал Шеер», находившийся в гавани Вильгельмсхафена, был атакован бомбардировщиками «Бристоль Бленхейм» из состава 107-й, 110-й и 139-й эскадрилий британских ВВС. В корабль попали три 227-кг бомбы, однако серьёзных повреждений ему не причинили (из-за малой высоты взрыватели бомб не успели прийти в рабочее состояние, и взрывов не последовало). Была повреждена катапульта, а также одна из 88-мм зенитных установок. Данные о результатах работы противовоздушной обороны «Адмирала Шеера» довольно противоречивы. По официальной версии, один бомбардировщик был сбит, а после налёта противовоздушная оборона корабля была улучшена – 88-мм зенитные орудия были заменены на 105-мм. Однако эта версия представляется несколько сомнительной, так как замена 88-мм орудий на 105-мм была проведена в 1940 году одновременно на крейсерах «Лютцов» (бывший «Дойчланд») и «Адмирал Шеер» в соответствии с ещё довоенными планами. По ещё одной альтернативной версии (Владимир Кофман «Карманные линкоры фюрера. Корсары Третьего рейха»), были сбиты пять самолётов – четыре «Бристоль Бленхейм» и транспортный «Юнкерс-52» , который не подал опознавательный сигнал и был сбит по ошибке.

Носовая башня главного калибра крейсера «Адмирал Шеер»
Источник: А. А. Михайлов, «Броненосные корабли типа «Дойчланд»

Самым ярким событием в боевой истории «Адмирала Шеера» является совершённый под командованием Теодора Кранке рейд (с 23 октября 1940 по 1 апреля 1941 года), в ходе которого было потоплено и захвачено 16 торговых судов общим водоизмещением 99 059 тонн. История этого рейда также несколько противоречива. По одной из версий, он был тщательно подготовленной операцией. В пользу этой версии говорит выделение крейсеру двух танкеров («Нордмарк» и «Дитмаршен»), причем второй из них являлся резервным, который предполагалось задействовать в случае потопления или «отсечения» «Нордмарка». По другой версии, крейсер по тревоге был направлен на перехват конвоя HX-84, вышедшего из Галифакса 23 октября 1940 года, и затем отправился в рейд, поскольку пути отхода на базы были заблокированы. Эта версия вызывает некоторые сомнения, так как для обеспечения похода в северных водах задействовались два метеорологических судна («Хоманн» и «Фризе»), вышедшие в море еще 19 октября.

«Адмирал Шеер» после модернизации
Источник: Роберт Джексон, «Кригсмарине. Военно-морской флот Третьего рейха»

Точно известно, что «Адмирал Шеер» покинул базу в Готенхафене 23 октября, а 30 октября незамеченным миновал Датский пролив. Этот рейд можно условно разделить на три этапа:

• Атака конвоя НХ-84;
• Действия в Атлантическом океане;
• Действия в Индийском океане.

Атака конвоя НХ-84

Главной целью «Адмирала Шеера» являлись трансатлантические конвои, шедшие из Канады в Великобританию. Именно по этой причине корабль 3 и 4 ноября уклонился от встречи с одиночными транспортами.

5 ноября бортовой гидросамолёт «Арадо» обнаружил британский конвой в составе восьми судов, движущийся без охранения восточным курсом в девяноста милях от крейсера. Разведданные оказались ошибочными – фактически конвой НХ-84 в составе тридцати семи транспортов прикрывал вспомогательный крейсер «Джервис-Бэй» (вооружённое грузопассажирское судно водоизмещением 14 164 брт).

Первоначально немецкие моряки действовали в полном соответствии с призовым правом. Британский банановоз «Мопан» (5389 брт) был остановлен и потоплен 105-мм снарядами после того, как его команда перешла на шлюпки.

Коммодор британского конвоя адмирал Молтби принял правильное решение: сразу же после обнаружения вражеского корабля он отдал конвою приказ о рассредоточении, и, несмотря на неравенство сил, направил «Джервис-Бэй» навстречу «Шееру» с целью задержать его и дать конвою дополнительное время.

В отличие от британцев, действовавших абсолютно грамотно, немецкий капитан допустил ошибку. Вместо сосредоточения огня на «Джервис-Бэй» с целью его максимально быстрого затопления и перехода к преследованию не успевшего рассредоточиться конвоя, он приказал обстреливать крейсер противника только из 280-мм орудий, направив огонь 150-мм калибра по другим судам, находящимся в зоне видимости. Были обстреляны танкер «Сан-Деметрио» (8073 брт) и транспорт «Андалусиан» (3082 брт) – оба получили попадания, но смогли скрыться. Добиться попадания в «Джервис-Бэй» удалось только с пятого залпа, и британский крейсер, успевший поставить дымовую завесу, сумел продержаться 20 минут, прежде чем был потоплен. Эта задержка оказалась спасительной для конвоя – до наступления полной темноты «Шеер» смог обнаружить и потопить только пять судов из тридцати семи («Биверфорд» (10 042 брт), «Мэйдан» (7908 брт), «Киебэйн Хэд» (5225 брт), «Тревеллард» (5201 брт) и «Фресно Сити» (4955 брт)). Действия немецких артиллеристов выглядят несколько хаотичными – израсходовав треть снарядов главного калибра и половину 150-мм боезапаса на обстрел девяти судов, «Адмирал Шеер» уничтожил только пять из них. Ещё четыре обстрелянных судна сумели спастись: транспорты «Рангитики» (16 689 брт), «Равалпинди», «Андалусиан» (3082 брт) смогли оторваться от противника, а танкер «Сан-Деметрио» (8073 брт) был временно оставлен, но позднее опять занят экипажем.

Британское Адмиралтейство оперативно отреагировало на атаку: линкоры «Нельсон» и «Родней» перекрыли Датский пролив, а линейные крейсеры «Худ» и «Рипалс» – подходы к Бискайскому заливу, блокировав пути отхода немецкого крейсера на базы. Существует версия, что именно эти действия противника заставили «Адмирал Шеер» отправиться в крейсерство на юг. Результаты атаки на конвой НХ-84 являются весьма неоднозначными. С одной стороны, угроза нахождения немецкого крейсера на пути трансатлантических конвоев заставила прервать их движение на две недели (до 17 ноября), что следует считать безусловным успехом. С другой стороны, стала очевидной физическая невозможность уничтожения крупного конвоя судов, рассредоточивающегося в разных направлениях, силами одиночного корабля.

Действия в Атлантическом океане

11 ноября 1940 года крейсер взял курс на Центральную Атлантику и вышел в район, назначенный для рандеву с «Нордмарком», днём позже встретил немецкий танкер «Еврофельд», застигнутый войной далеко от Германии и успешно спасавшийся от кораблей союзников, а 16 ноября – «Нордмарк», что позволило пополнить боекомплект, а также запасы топлива и продовольствия.

Первоначально рейдер направился на запад в район между Антильскими и Азорскими островами, однако уже 20 ноября последовал приказ командования, гласивший, что «Шеер» должен перейти в район южнее 42 градуса северной широты и восточнее 20 градуса западной долготы. Однако капитан Кранке решил проявить собственную инициативу и проигнорировал это распоряжение, считая свой план более перспективным.

24 ноября «Адмирал Шеер» захватил транспорт «Порт-Хобарт» (7448 брт), следовавший в Окленд с грузом, в состав которого входило пять лёгких учебных самолётов. Удерживать судно в качестве приза было нерационально, и оно было потоплено. Поскольку «Порт-Хобарт» успел подать радиосигнал о нападении, немцы в очередной раз изменили направление движения, взяв прямо противоположный курс – строго на восток к островам Зелёного Мыса. Резкое изменение курсов позволило крейсеру оторваться от преследователей и 29 ноября незамеченным прибыть в новый район патрулирования.

1 декабря 1940 года «Адмирал Шеер» атаковал и потопил британский транспорт «Трайбсмэн» (6242 брт), следовавший из Ливерпуля в Калькутту. Поскольку шлюпку с капитаном судна не удалось перехватить, Кранке опять изменил курс, вновь направив корабль в Центральную Атлантику. Через неделю, в соответствии с распоряжением командования, «Адмирал Шеер» направился на юг для совместных действий со вспомогательным крейсером «Тор» в Южной Атлантике (на линии Кейптаун-Фритаун.) 14 декабря состоялась ещё одна встреча с судном снабжения «Нордмарк», во время которой рейдер передал на его борт 150 пленных, а также пополнил запасы топлива и провизии.

18 декабря на линии, соединяющей ближайшие береговые точки Южной Америки и Африки, был захвачен крупный транспорт «Дюкеза» (8652 брт), перевозивший 3500 тонн мороженого мяса и 13 миллионов яиц. Захваченное судно было решено использовать в качестве плавучего склада до исчерпания его запасов угля.

6 января 1941 года «Адмирал Шеер» вновь пополнил свои танки топливом с «Нордмарка», а 18 января – захватил норвежский танкер «Сандефьорд» (8038 брт), перевозивший около 11 000 тонн сырой нефти из района Персидского залива в Англию. Танкер также решили не топить – позднее он принял на борт около 250 военнопленных и был отправлен во Францию.

20 января крейсер захватил и позднее потопил голландский транспорт «Барнвельд» водоизмещением 5597 брт (перевозивший 5 легких бомбардировщиков для южноафриканских ВВС, 86 грузовиков, а также свыше 1000 тонн боеприпасов и военного снаряжения) и английский транспорт «Стэнпарк» (5103 брт), следовавший вокруг африканского побережья из Порт-Судана во Фритаун с грузом хлопка. 24 января рейдер снова встретился с судами снабжения «Нордмарк» и «Дюкеза».

Крейсерство «Адмирала Шеера» в Атлантическом океане показало, что одиночный рейдер, лишённый информации о путях следования судов противника, обнаруживает их довольно редко (6 случаев за 2,5 месяца) и требует специальных мероприятий по обеспечению его жизнедеятельности (несмотря на захватываемые трофеи, крейсер был вынужден четыре раза пополнять свои запасы с помощью судна снабжения).

Действия в Индийском океане

3 февраля 1941 года «Адмирал Шеер» обогнул мыс Доброй Надежды и взял курс на Мадагаскар. 20 февраля он захватил танкер «Бритиш Эдвокейт» (6994 брт), перевозивший почти 10 000 тонн нефти и бензина, а позднее – захватил и потопил греческий транспорт «Грегориос» (2546 брт). 21 февраля рейдер захватил и потопил канадский транспорт «Кэнэдиен Круизер» (7178 брт), перевозивший ильменит (сырьё для производства титана), а 22 февраля – захватил и потопил голландский пароход «Рантаупаджанг» (2452 брт), вёзший уголь из Дурбана в Сингапур.

Британцы получили сигналы с двух последних жертв немецкого рейдера и попытались принять меры по его нейтрализации, а самолёту с лёгкого крейсера «Глазго», находившегося в 140 милях от «Рантаупаджанга», даже удалось обнаружить «Адмирал Шеер». Организованное британским флотом преследование не привело к уничтожению немецкого корабля или установлению с ним визуального контакта, но заставило его повернуть обратно в Атлантику.

Крейсерство «Адмирала Шеера» в Индийском океане показало, что одиночный корабль может действовать в зоне интенсивного судоходства эффективно (за 18 дней потоплено 3 судна), но в течение весьма ограниченного времени (фактически рейдер был вытеснен из зоны действий менее чем за три недели).

Возвращение домой

2 марта «Адмирал Шеер» обогнул южную оконечность Африки, а еще через шесть дней – вышел в квадрат, где его ждали суда снабжения (транспорты «Эрмланд» и «Альстеруфер» и танкер «Нордмарк»). Затем крейсер взял курс на Северную Атлантику и 1 апреля, преодолев Датский пролив, завершил свой поход.

161-дневный рейд крейсера «Адмирал Шеер» гитлеровская пропаганда объявила «самым успешным в истории немецких боевых кораблей», всех членов экипажа наградили «железными крестами» (в том числе восьмьюдесятью крестами 1-го класса), а капитан Кранке был произведён в контр-адмиралы. Однако современные военные историки оценивают этот рейд не столь однозначно. Безусловно, действия крейсера внесли нервозность в судоходство союзников и привели к отвлечению значительного количества крупных надводных кораблей на сопровождение конвоев. В то же время, практический результат оказался довольно низким – одиночному кораблю, вынужденному скрываться от случайного обнаружения, оказалось трудно находить цели, кроме того, крейсер требовал значительных материальных ресурсов для обеспечения своей деятельности. Между тем как использовавшиеся немцами вспомогательные крейсеры, замаскированные под гражданские суда, могли с меньшим риском перемещаться по морским путям, что повышало эффективность их действий.

Сравнительная характеристика действий немецких рейдеров

	Водоизмещение	Тоннаж потопленных судов	Соотношение тоннажа потопленных судов и собственного водоизмещения
«Михель»
«Пингвин»
«Атлантис»
«Адмирал Шеер»
среднее значение
«Виддер»
«Корморан»

Результаты «Адмирала Шеера» приблизительно соответствуют среднему уровню эффективности немецких вспомогательных крейсеров, а с учетом того, что затраты на содержание военного корабля во много раз превышали стоимость эксплуатации перестроенного гражданского судна, следует признать, что более выгодным было использование для рейдерства вспомогательных крейсеров. Кроме того, рейды надводных кораблей по результативности оказались несопоставимыми с действиями подводных лодок , что заставило Кригсмарине отказаться от этой тактики.

Служба в 1942–45 годах

После возращения из похода «Адмирал Шеер» непродолжительное время входил в состав немецкого Балтийского флота, а в дальнейшем был переведен в Норвегию, где довольно эффективно использовался в качестве потенциальной угрозы арктическим конвоям, заставляя союзников привлекать к их охране значительное количество крупных надводных кораблей. Дальнейшее участие крейсера в борьбе с конвоями свелось к двум эпизодам.

ЭКСМО: 2012. - 96 с.: ил.

ISBN 978-5-699-57874-0

Хотя эти рейдеры прозвали «КОРСАРАМИ КАЙЗЕРА» и «ПИРАТАМИ XX ВЕКА»,

воевали они не по-пиратски гуманно, рыцарски, «в белых перчатках» - так, в августе

1914 года, перехватив британские почтовый пароход «Галисиан» и лайнер «Арланца»,

на которых находились более полутора тысяч человек, германский вспомогательный

крейсер «Кайзер Вильгельм дер Гроссе» отпустил вражеские суда, сославшись на то,

что на них «слишком много гражданских». И этот случай не был исключением - за¬

хватив и потопив в общей сложности три десятка пароходов и парусников, рейдеры

кайзера всегда брали на борт их экипажи, не допуская гибели «некомбатантов»... Дру¬

гой вопрос, насколько ощутим был такой урон для «Владычицы морей»? Стала ли эта

крейсерская война реальной угрозой для судоходства Британской Империи? Оправда¬

ла ли себя практика переоборудования пассажирских лайнеров во вспомогательные

крейсера? Почему их «одиссея» продлилась столь недолго? Как среди германских рей¬

деров оказался российский пароход «Рязань»? И правда ли, что, планируя действия

против морских коммуникаций противника, Кайзерлихмарине учитывал опыт наших

вспомогательных крейсеров, отличившихся в ходе русско-турецкой и русско-японской

войн? Новая книга ведущего историка флота отвечает на все эти вопросы. Коллекци¬

онное издание на мелованной бумаге высшего качества иллюстрировано сотнями экс¬

клюзивных чертежей и фотографий.

Введение

«Кап Трафальгар»

«Кайзер Вильгельм дер Гроссе»

«Кронпринц Вильгельм»

«Корморан»

«Принц Эйтель Фридрих»

Приложение

«Кайзер Вильгельм дер Гроссе»

Настоящая работа представляет собой авторизованный перевод труда Эберхарда Ф. Мантейва "Немецкие вспомогательные крейсера", в котором описаны походы и деятельность вспомогательных крейсеров,действовавших на океанских просторах в начальный период Великой войны.

ВВЕДЕНИЕ

Самым главным при постройке кайзеровского флота

по закону «О флоте» было создание линейного флота,

который должен был добиться решения в отечествен¬

ных водах.

Поэтому первый закон «О флоте» предусматривал

для службы за границей только 3 броненосных и 10

лёгких крейсеров. Полностью построенный флот для

службы за границей планировался всего из 8 броне¬

носных, а также лишь 10 легких крейсеров. Когда

вспыхнула война, за границей находилось (не принимая

в расчёт крейсерскую эскадру) только 2 броненосных и

6 легких крейсеров, из которых «Дрезден» («Dresden»)

уже имел приказ возвращаться на родину. Три из этих

легких крейсеров «Нюрнберг» («Nurenberg»), «Лейпциг»

(«Leipzig») и «Дрезден» были привязаны к крейсерской

эскадре. Оставшиеся 3 крейсера «Карлсруэ»

(«Karlsruhe»), «Эмден» («Emden») и «Кенигсберг»

(«Konigsberg») самостоятельно вели крейсерскую войну.

Из изложенного выше явствует, что в случае воору¬

женного столкновения с великими европейскими дер¬

жавами крейсерской войне придавалось лишь очень

небольшое значение. Так как Германия ни в своих ко¬

лониях, ни в другом месте не обладала укреплёнными

базами, то крейсерская война зависела от очень хоро¬

шо подготовленного снабжения углём через «службу

этапов». Лежит на поверхности, что «служба этапов» в

момент, когда Англия станет нашим противником, ко¬

торый своим морским могуществом задавит любого

нейтрала, должна будет в сравнительно короткое вре¬

мя прекратиться. Следовательно, наши крейсера нуж¬

дались еще в угле, который на призах захватывался.

Так как «Эмден» и «Карлсруэ» после более чем трёх¬

месячной деятельности были уничтожены, вопрос

снабжения этих кораблей продовольствием ещё не

играл роли. Он, может быть, мог бы приобрести еще

большее значение, чем угольный вопрос.

При большой экономической связанности госу¬

дарств между собой ни хозяйственники, ни диплома¬

ты, ни ответственные чиновники не предполагали то¬

го, что война во времени и пространстве примет такие

размеры, как это произошло за четыре года войны. Но

если представить сражение в Северном море как ре¬

шающее войну, то при короткой войне главная задача

крейсеров за границей лежит не столько в уничтоже¬

нии вражеских торговых кораблей, потому что число

этих кораблей, которое кажется можно уничтожить, в

сравнении с общим числом их очень мало, а больше в

том, чтобы, беспокоя торговлю, в общем возможно

большее число вражеских военных кораблей отвлечь

на себя из Северного моря. Это было достигнуто на¬

шими крейсерами в широком масштабе.

Поэтому если уже крейсерам кайзеровского флота в

случае войны была отведена лишь второстепенная

роль, то торговые суда, вооруженные как вспомога¬

тельные крейсера, еще меньше должны были ценить¬

ся. Нигде в предвоенной литературе, в специальных

журналах не было глубокого исследования ценности

или негодности вспомогательных крейсеров, а также в

служебных документах Адмирал-штаба и отдела мор¬

ских перевозок имперского морского ведомства вспо¬

могательные крейсера лишь сравнительно второсте¬

пенно рассматривались. Вся подготовка заключалась

в «службе этапов», которая должна была заботиться о

поставке угля и прочем подвозе. Только она реально

заработала, как появились уже после первого месяца

войны непредвиденные трудности, которые особенно

характерны для вспомогательных крейсеров

«Корморан» и «Принц Эйтель Фридрих» и позже будут

В своей книге «Крейсерская война океанских на те¬

атрах» капитан цур зее Рёдер рассматривал общие

вопросы, касающиеся вспомогательных крейсеров:

Использование части многочисленных немецких

торговых судов для военных целей особенно очевид¬

но для немецкого флота в борьбе против английского

морского могущества, так как немецкая торговля с

началом войны в противоположность английской с са¬

мого начала осуждена почти исчезнуть с океанов, и

поэтому национальный долг по возможности ввести в

борьбу против превосходящих сил заключающуюся в

большом торговом флоте силу. Если нужны уже для

различных целей в войне в отечественных водах мно¬

гочисленные торговые суда, то сверх того нужно ста¬

раться назначенные для ведения крейсерской войны в

океанах военно-морские силы увеличить возможно

большим числом океанских пароходов, которые по

скорости, запасу угля и оборудованию пригодны для

превращения во вспомогательные крейсера. Их оце¬

ниваемая как значительная автономность, кажется,

делает эти корабли особенно пригодными для задач

крейсерской войны, и отсутствие баз не в такой мере

ощущается, как в случае с крейсерами, имеющими

ограниченную дальность плавания. Но эта автоном¬

ность оценивалась слишком высоко, поскольку и

вспомогательный крейсер нуждался в угле, и на всех

вспомогательных крейсерах командиры время от вре¬

мени сталкивались с тяжелой заботой о снабжении

углем. Эта нужда в угле так сильно влияла на коман¬

диров вспомогательных крейсеров, что их решения, в

конце концов, заключались в вопросе: где я найду